Шкатулка опенула (СИ)

— Можно. На тот свет. У канноров и ляров не так строго: хочешь — входи, хочешь — выходи. Конечно, от камня отделаться трудно. Но, если произнести отречение, провести особый обряд… Знаешь, я не вдавался в подробности. Ведь в инсивы посвящают с рождения, а уже потом, если ребенок не способен воевать, его убивают. Наши камни нельзя снять. Они вживлены в наши тела.

Оливер расстегнул несколько верхних пуговиц рубашки. Чуть ниже ключиц, заваливаясь налево, искрился и переливался вытянутый гладкий камень. С медной каемкой, он походил на огромного кровососущего жука — янтарного клеща, которого невозможно оторвать от тела или убить. Жуткий паразит, заключивший в себе человеческую душу.

— Инсивы объявили на меня травлю, — объяснил парень и застегнул рубашку. Искра в камне напоследок отчаянно сверкнула. — Мне удалось убедить ребят, что я все еще один из них. Идти против толпы жутко тяжело. Я сглупил, и теперь надо пересидеть где-нибудь подальше от лагеря.

— Они так просто смирились с тем, что ты убил главного опенула? Я, конечно, не знаю ваших порядков и с военными лагерями не знакома, но разве твой поступок не считается… — Эрика задумалась, перебирая в голове слова, — …предательством?

Тут Оливер вскочил, затопал на месте, принялся метаться влево-вправо. Был бы у него хвост, он, наверное, забил бы им по бокам, как огромный разъяренный тигр в клетке. Оли нервничал: кусал губы и что-то бормотал. Янтарные глаза бегали из угла в угол, будто среди стеклянных дверей прятался ответ на нежданный вопрос.

Эрика тоже поднялась. Как-никак, малоприятно, когда кто-то над тобой нависает. Особенно, если этот «кто-то» — твой враг. Хотя, враг Оливер или друг, девушка сама еще не определилась.

— Считается! — воскликнул наконец инсив. — Считается, черт возьми! Я предатель, самый настоящий. Надо скорее все исправить. Пойду, сдам тебя лагерю, убью Ила и отправлюсь вместе с отрядом на Каннор. Зато я не буду предателем!

И обернулся к Белухе, широко растянув губы.

— Не надо, — уверенно мотнула головой та. — Спасибо тебе никто не скажет. Не так уж и плохо быть предателем. И, раз инсивы тебя уже не примут, то помоги мне.

— Значит, теперь ты просишь моей помощи?

— Приходится. Только ты знаешь, где находится Ил. Да и выбраться отсюда не мешало бы. Кроме тебя дееспособных опенулов здесь нет.

Страх ушел окончательно. Оливер не нападал и нападать не собирался. А потому на смену ужасу пришла злость и разочарование. Причем Эрика и сама не разобралась: ее разочаровала ложь или тот факт, что Оли бросил свой лагерь?

— Расхрабрилась, — подметил инсив и махнул рукой. — Что же тебя хваленые «синие» не научили! Иди тогда сюда. Второй раз показывать не буду, а в Зэлд, я не сомневаюсь, ты еще попадешь. Эх, придется все тебе рассказывать!

Он указал пальцем на дубовую дверь. Посередине, там, где должен быть глазок, белело маленькое окошечко. В нем замерли светло-желтые колесики, как на кодовом замке. Всего Эрика насчитала семнадцать позолоченных цифр. Они будто светились изнутри и казались такими волшебными и нереальными, что девушка сначала приняла их за обычные блики.

— Выход из Зэлда не работает, как все остальные двери, — поучительным тоном начал Оливер. — Из-за необычного расположения Зал становится похожим на… поезд. Поезд для опенулов. Он выбрасывает тебя только на определенных «станциях». А от них уже надо топать до нужного места на своих двоих. Зэлд связан только с некоторыми участками пространства, но очень прочно. Поговаривают, что даже не опенул может пройти по здешним складкам — переходам, если иначе. Но еще не одному не удавалось даже попасть сюда.

Эрика с серьезным видом закивала.

— У каждой такой «станции» есть свой индекс, — продолжил Оли. — Схема проста: вводишь номер, и дверь сама настраивается на нужную складку. Многие опенулы носят с собой записную книжку с индексами. Но некоторые запоминают их, как телефонные номера. Дай-ка ту бумажку. Я не робот, семнадцать знаков запомнить.

Белуха протянула ему записку. Оливер пробежался глазами по размытому номеру и принялся прокручивать крохотные колесики, бормоча под нос цифры:

— Три, пять, пять, шесть, восемь…

Дальше Эрика не запоминала. Какая неудобная система! Семнадцать знаков — это во много раз больше миллиарда. Где же в мире поместится столько дверей?

— И что, все индексы заняты? — уточнила Эри, когда Оливер уже набирал восьмой знак.

— Нет. Но новый проход может связаться с Зэлдом в любой момент. Установили, скажем, дверь, а она образовала складку прямиком досюда. Если честно, мне неизвестно, как здесь все работает. Но разбираться не собираюсь — сойду с ума точно.

Щелкнуло последнее колесо. Узорные цифры вспыхнули золотом, и круглая ручка сама собой повернулась. В зал скользнул приятный мягкий свет. Оливер улыбнулся и протянул Эрике руку:

— Пошли?

Девушка не шелохнулась.

— Ты ведь мне веришь? — тихо спросил Оли и чуть наклонил голову.