Шкатулка опенула (СИ)

Пейзаж за стеклом менялся, терял краски, становился унылым и тоскливым. Чем ближе к Дэнту, тем мрачнее. В голову лезут дурные мысли о кровавой мести и войнах, руки чешутся пронзить какого-нибудь гадкого инсива ножом. Может, из-за сотен битв, которые разражались на местных улочках. Но скорее всего, в контрасте с теплым и по-детски уютным поселком, город казался уж слишком грубым и взрослым.

— Вам нужна помощь, молодой человек? — прохрипел чей-то голос прямо над ухом.

Дейр подскочил на месте и обернулся. На соседнем кресле, широко улыбаясь, расположился старикашка. Нос крючком, лицо морщинистое, а одна нога, неестественно прямая, вытянута. Лишь по трости парень догадался, что это протез — самой ноги у пассажира не было.

— С чего вы взяли? — нахмурился он. — Мне не нужна помощь.

— Гордая молодежь, — покачал головой старикашка. — Нужна, я ведь не слепой.

Каннор цокнул языком:

— Даже если и нужна, ваши услуги мне ни к чему. Я в силах разобраться сам. Да и вряд ли вы сможете решить мою проблему.

— Надо же, — ничуть не огорченно протянул попутчик. — Мажортеста-одиночка. Я думал, все канноры доверяют людям. А рыба начала гнить, и, правильно говорят, с головы.

Старикашка оправил темное пальто. Дейр заметил, как черная ткань легко вытягивалась и переливалась на солнце. Шерсть Лярских коней, не иначе. Такую на Недивинах не сыщешь — лайтовцам строго-настрого запрещено ее вывозить и продавать. Все равно, конечно, продают, жить-то надо. Но пенсионер не походил на человека, способного выложить не одну тысячу за редкую вещицу.

Помимо накидки, в глаза бросалась небольшая клетка, которую старик обхватил двумя руками. Толстые белые прутья, золоченая узорная ручка на вершине. Она пустовала, только донце украшало несколько иссиня-черных перьев с зазубренными краями.

Дейр ткнул на них пальцем и, задыхаясь, проговорил:

— Перья… перья тех самых птиц!..

— О, да ты глазастый, — ухмыльнулся старикашка и стукнул худощавым пальцем по прутьям. — Действительно перья, действительно птиц. Насколько мне известно, ведь только у птиц они и есть.

— Вы ведь прекрасно знаете, чьи это перья! — Парень вцепился в кресло пальцами и чуть не продырявил обивку. — Перья тех самых черных ласточек.

Сосед поморщился:

— Неужто вы за столько времени так и не придумали им название. Так ведь и запутаться недолго. Черные ласточки, ха! Они ведь безобидные. А вот птицы, Лайтовские птицы… На Недивинах их, милок, уже лет двадцать так и кличут.

— На Недивинах — как угодно, — пожал плечами каннор. — А на земле Лайтов их так звать глупо. У нас все Лайтовское. Зачем лишний раз повторять?

Старикашка пробормотал что-то под нос, одобрительно покачал головой и заявил:

— Лайтовское… Это тебе не Инсивское и не Каннорское. Лайтовское, — снова повторил он, пробуя слово на вкус. — Единое. Ну, а тогда птиц кличьте Недивинскими.

Дейр усмехнулся:

— Так ведь они не с Недивинов прилетели.

Незнакомец посерьезнел, сдвинул густые брови к переносице. Наклонился — парень почувствовал характерный старческий запашок нафталина и сигар, — облизнул сухие губы и тихо, будто чего-то страшась, проговорил:

— А откуда тогда?

Взвизгнули тормоза, мир на мгновение померк. Дейр чуть не ударился головой о спинку сиденья впереди, но вовремя выставил руки. Отовсюду загудели возмущенные голоса.

Из кабины выскочил водитель, замахал руками и крикнул на весь салон:

— Все в порядке! Все хорошо! Просто ласточка врезалась в лобовое стекло.

И произнес таким тоном, будто в автобусы каждый день врезаются ласточки.

Дейр косо глянул на сиденье рядом с собой. Противный старикашка пропал, а на его месте осталась только клетка с несколькими перьями.

Комментарий к Глава 18. Цветные светлячки

Если вы после прочтения главы подумали “Что-о-о вообще здесь происходит?”, то поспешу вас успокоить - у меня в голове такие же мысли)) Ладно-ладно, потом все прояснится!

Докопались-таки до этих птиц несчастных. У девяти из десяти персонажей здесь фобия черных ласточек, елки-палки…

Ну а в следующей главе мы узнаем, что же случилось с Сондрой Керш, кто виноват в ее исчезновении и чем же еще опасны инсивы, кроме полного отсутствия моральных устоев…

========== Глава 19. Откровения ==========

Эрику словно обухом по голове ударили. Оливер инсив. Инсив! Он враг, он убийца. Из-за таких, как он, погиб Йенц, исчез Ил, Дейра ранили. Он — чистейшее зло. Он плохой!

— Ты… ты… — задыхалась Эрика.

— Да. Я инсив, — снова огласил приговор парень. — Но прежде, чем ты вцепишься мне в глотку, позволь мне с тобой поговорить.

— Не о чем нам с тобой разговаривать! — взвизгнула Белуха и метнулась к ближайшей стеклянной двери.

Бежать. Бежать, бежать, бежать. Как можно дальше от Оливера и его лагеря. Шаги отскакивали от стен, и казалось, что инсив дышит ей в спину. Но коридоры оставались пусты. Бесконечные длинные коридоры.

Наконец, впереди замаячила дверь. Через стекло просвечивал мягкий дневной свет. Вот вам и зал без выхода! Вот вам и вне пространства! Выбралась легче легкого!