Шкипер Юша. Зверские детективы из зоопарка

— Вот сейчас ничего не говори, — предупредил шкипер. — Во избежание. Сцуко, фуль я смолоду в студенты не подался? Нет же, хавиру ковырнул! А Светке за этот пропердол еще аукнется…

Неожиданно из-за спины Юши опять раздался нежный голос Амалии:

— Анатолий Ефимович!

Юшу развернуло, как фигуриста Плющенко, — тремя тулупами.

— Да, Амалия Аскольдовна!

— Забыла сказать: вас директор разыскивает! Срочно. А мобильный ваш не отвечает.

— Как так? — Юша бешено захлопал по верхним, нижним и задним карманам, как внезапно воспламенившийся гражданин. — В кабинете, видать, оставил! Спасибо, Амалия Аскольдовна!

— Да не за что. Только поторопитесь: уже минут двадцать прошло. И не обижайтесь за то, что я на вас набросилась. Сами понимаете…

Шкипер расцвел.

— Да что вы! Да я… Вы же знаете…

Но Амалия к тому времени снова отдалась цесаркам. Уж извините за неудачное выражение. Издержки воспитания.

— Почему ж я, падло, в фельшеры не пошёл? — снова мрачно задумался Юша. — Вот не поверишь, Шурик, как мне нужна жертва… И прямо сейчас.

— Какая жертва?

— Любая. Ты бы тоже, к примеру, сгодился. Но не судьба.

Я мысленно возблагодарил судьбу.

В тот момент ни я, ни Юша не подозревали, с какой катастрофической скоростью некоторые молитвы доходят до Господа.

Жертва на одно перышко

В кабинет к Гликману мы ввалились на пару. «Набздюм», как говорит дядя Толя. Кроме директора зоопарка, у массивного рабочего стола вполоборота к нам расположилась дама недалеко за пятьдесят. Она придавила полными грудями столешницу (кажется, та даже слегка прогнулась); по обе стороны стула свешивались крупнофилейные части дамского тела. Женщина повернулась к нам и полыхнула печальными воспалёнными очами. Мне тут же вспомнился старинный анекдот насчёт бегемота, у которого красные глаза, чтобы легче прятаться в помидорах. Кстати, почему, как только я захожу на территорию зоопарка, мысли мои наполняются бегемотами? У нас ведь всего один бегемот — Гоша, и то карликовый. На парашу к которому Юша грозился меня направить.

— Наконец-то! — возбужденно всплеснул руками директор Гликман, когда увидел нас со шкипером. Вернее, обрадовался-то он шкиперу, а на меня зыркнул, как сыч на мышу, и раздраженно спросил Юшу: — А этого зачем притащил? Ты что, в хитрый домик с очевидцем приканал? Простите, Людмила Львовна, — слегка заискивающе обратился директор к незнакомке, — это такой профессиональный сленг. — И тут же набросился на меня: — Иди научный кабинет отмывать, под начало Дины Марковны!

(Дина Марковна руководит научно-просветительским отделом — тем самым, который накрыла волна фекалий).

— Ты мальца не тронь, Сёма… Исаевич, — заступился дядя Толя. — Малец пока со мною бегает.

— Щщас! — возмутился Гликман. — Может, ты его ещё и по ширмам втыкать научишь? Простите, Людмила Львовна, — снова извинился он перед грудастой дамой и повторил коронную фразу: — Это профессиональный сленг.

— Да про сленг я знаю, Семён Исаевич, — густым сочным сопрано выдохнула дама. — Потому меня к вам Кирилл и направил, вы же в курсе…

— Ну да, ну да, — закивал Гликман. А Юше приказал: — Ты этого своего… мальца за дверью оставь, разговор пойдёт серьезный, не за наш зоопарк.

— А за какой? — спросил Юша.

— За другой.

— Ты в смысле?..

— Смыслов, Толик, столько, что не знаю, как их по карманам рассовать. Короче, дело касается Мити Ломщика…

— Погуляй, Шурик, — бросил мне штурман, — но неподалёку, чтобы я тебя кликнуть мог.

И я оказался за дверью. Вернее, под директорским окном, которое по случаю летней жары было приоткрыто. Правда, для этого здание пришлось обогнуть. В принципе, если бы шкипер решил меня кликнуть, я бы мигом возник рядом. Хотя окошко выходило в тыл отдельного одноэтажного домика, где располагалась директорская администрация: сам Гликман, его зам Ольга Игоревна, а третий кабинет занимал шкипер Юша, штатная должность которого такой роскоши не предполагала. Но старую дружбу не пропьешь…

Тыл особнячка примыкал к сплошной стене зоопарка. Между ним и стеной была разбита симпатичная клумба. Кстати, в целом стена давно уже не сплошная: высокая решётчатая ограда из толстых стальных прутьев и декоративных узоров. Говорят, питерские мастера сработали. Так до сих пор ни одна сволочь не погнула — а пытались, и не раз.

— Идиоты, — заметил Юша, когда хвалился передо мною ограждением своего звериного узилища. — Это ж питерцы, у них же опыт… Вековой! Одна Петропавловская крепость чего стоит или, скажем, Кресты, Арсенальная крытка опять же: там решки ковали такие — носорог обломается, муха це-це хрен прожужжит.

А вот кусок прежней белёной кирпичной стены за особнячком почему-то оставили. Почему — не знает даже шкипер Юша. Загадка природы.

Подслушивать, конечно, нехорошо. Но приятно. Когда я подключился к тайной беседе, Митю Ломщика уже обсуждали во все корки.

— Да он такой же ломщик, как я — бульдозерист, — послышался пренебрежительный голос Юши. — Он и спалился-то чуть не на первой ломке, когда «куклу» подсадному менту втюхивал.