Школа

Спиндем ничего не сказал. Его губы сжались в тонкую линию, а глаза пристально изучали лицо Монтгомери.

— И это вам сказало Зеркало? — спросил он наконец.

— Я смог определить для себя, что это правда, после того как Зеркало свело к минимуму страх осознания этого факта.

— И почему должен быть какой-то страх в признании этого — если бы это было правдой?

— Из-за неравенства сил: я против всей системы образования.

— Или система образования и общество против вас? — спросил Спиндем, подняв брови.

— В любом случае, вы определите это таким образом, — сказал Монтгомери.

— И есть ли что-нибудь еще, что вы определили, посмотрев в это Зеркало?

— Да. Я понял, почему у меня не хватило смелости и смекалки встать на задние лапы и протестовать против таких людей, как Карлинг и ему подобные. Есть другие люди, которые подчинились не полностью и добились большего, чем я, как вам очевидно известно. Но я просто подчинился.

— Почему?

И Монтгомери рассказал о своем долгом опыте общения с Зеркалом сегодня, об ощущении смерти и враге, с которым он пошел на компромисс, чтобы спасти свою жизнь. Спиндем слушал с интересом.

— Вы видели подобные сны раньше ? — спросил он, когда майор закончил.

— Это был не сон, — сказал Монтгомери. — Я был в полном сознании.

— Конечно. В случае сегодняшнего дневного переживания — но я подумал, что та же символика, вероятно, часто встречалась вам во сне в течение вашей жизни. Если только это не было вызвано полностью Зеркалом.

— Это не было вызвано машиной, и это не было символизмом, — сказал Монтгомери. — Я могу точно сказать вам, что это было.

— Пожалуйста, сделайте это.

— Я не был вполне уверен в правильности своей оценки этого даже после целого дня этих опытов, — медленно сказал Монтгомери. — И после окончания я потратил еще пару часов, чтобы немного освежить в памяти свое знание психоанализа, чтобы посмотреть, заслуживает ли моя оценка доверия с точки зрения вашей науки. Я убедился, что ваши авторитеты почти повсеместно согласны с тем, что психика индивида имеет неизвестное начало и долгую историю, предшествующую его физическому рождению. Мой опыт с Зеркалом подтверждает это. Я был живым, мыслящим существом в то время, когда организм моей матери пытался уничтожить меня. Событие, о котором я говорил, было угрозой выкидыша. По эндокринному потоку, который проходил между нами, я понял, что меня убивают. Яды начали циркулировать во мне, и основные жизненные функции исчезали.

Материнское тело было слишком слабым, чтобы поддерживать меня. Мои требования к росту были слишком велики, и единственный способ выжить — это уничтожить меня. А потом, на биохимическом уровне, я заключил сделку. Мой организм согласился с материнским организмом просить меньше, согласился ограничить свои потребности в средствах к существованию в обмен на право жить. Сделка была заключена и выполнена.

Это был первый и важнейший урок, полученный мной в жизни. Я понял, что для того, чтобы жить, я должен ограничивать себя, всегда брать меньше, чем мне нужно, всячески уменьшать себя до прожиточного минимума. Это было правило, которого я придерживался на протяжении всей своей жизни. Я никогда не осмеливался творить — ведь это означало смерть. Я усвоил это давным-давно, еще будучи зародышем, и урок сохранился до сегодняшнего дня.

Доктор Спиндем глубоко вздохнул:

— Майор, вы не оставляете у меня сомнений в абсолютной опасности этого Института. Вы вступаете в самые опасные области человеческой психики. Конечно, мы признаем, что человеческая психика не возникает при рождении. Но для нас совершенно невозможно поверить, что то, что вы описали, когда-либо имело место. Даже признавая, что эти фантазии являются вашими собственными, а не результатом работы этой машины, пытаться интерпретировать их по-своему — это психическое самоубийство. Только квалифицированный и опытный профессиональный ум мог бы дать вам правильное представление о них.

— В сороковых годах, — сказал Монтгомери, — один из ваших людей, венгерский психоаналитик Н. Фодор [6], показал на практике существование человеческой психики до рождения и получение индивидуумом там уроков, которые не могли быть получены им в жизни после рождения. Вы не можете отрицать эти факты. Зеркало — это просто расширение и улучшение результатов доктора Фодора. Завтра я докажу вам это.

— Как? — потребовал Спиндем.

— Завтра я создам что-то впервые в своей жизни. Я создам аэродинамический профиль, который произведет революцию в полете на больших высотах.

Доктор Спиндем встал:

— Очевидно, майор Монтгомери, что вы пережили ужасную пытку. И виновны в этом люди, которые управляют этим псевдо-аналитическим устройством, называемым ими Зеркалом. Мой профессиональный долг рекомендовать вашему начальнику, полковнику Доджу, чтобы вас немедленно отозвали из проекта. Уже существуют достаточные доказательства для принудительного закрытия Института. Мы не можем позволить вам, не имеем морального права,  и дальше рисковать своим разумом.