Школа Бессмертного

– Ну иди переодевайся, – велел Костя.

– Зачем? – опешила Яна.

– Будем учить тебя плавать. Чтоб через две недели ты была в море как рыбка.

После недолгого и не слишком убедительного сопротивления Яна сдалась и пошла переодеваться. Костя глубоко и удовлетворённо вздохнул.

Это и впрямь его лучший день рождения, в который раз подумал он, глядя Яне в спину. Это стоило всех его утренних мучений.

Часть четвёртая Иван-Царевич

Глава 1 Сын за отца

До Лотков добирались почти три недели. Иван торопился как мог, но ничего нельзя было поделать. Постоянно что-то задерживало и отвлекало.

Как только выехали из Климовцев, захватив Федьку Потапова, пошёл снег. Восемь дней мело так, что даже на большаках кони вязли по грудь. Приходилось пускать вперёд гружёные сани, чтобы хоть немного примять снег и спрямить дорогу.

Едва закончились метели, пала ростепель, и наметённые снега стали оседать прямо на глазах. Кони опять еле шли, проваливались в мокрые сугробы. На переправе через какую-то небольшую речушку треснул лёд, и задние сани с припасом утянуло под воду. Возница успел выпрыгнуть, лошадь тоже удалось спасти, обрубив постромки. Но вымокли все изрядно, и поезд опять встал на полдня.

Иногда Ивану казалось, что все эти погодные проделки – дело рук Марьи, пытающейся его остановить и вернуть обратно. Он мотал головой, пытаясь отогнать от себя эту дурацкую мысль, но с каждой новой заминкой и неудачей она возвращалась к нему вновь и вновь. В такие моменты он только сильнее сжимал зубы и ещё упорнее стремился вперёд, помогая вытаскивать лошадей из сугробов и спасая обозы на грозно трещавшем льду переправ.

Только к концу второй недели погода вернулась в привычные рамки. Метели закончились, оттепель перешла в лёгкий морозец, и кони пошли лёгкой хорошей рысью.

Ночевали в деревнях и на постоялых дворах. Местность была равнинной и однообразной – поля, луга, леса, низины, замёрзшие реки. Понять, что они уже на земле мераянов, удалось только по одежде крестьян. Волховцы носили тулупы и шапки мехом внутрь, обшивая изнанку тканью. Мераяны мех выворачивали наружу – хоть крестьянскую овчину, хоть княжеского бобра.

В первой же деревне мераянов вляпались в историю.

Иван вообще не собирался задерживаться здесь. Был самый разгар дня, до ночёвки ещё было далеко, и он планировал спокойно проехать деревню и скакать дальше. Но у самого большого дома, видимо старосты, собралась толпа, перегородившая дорогу, и царевичу пришлось осадить коня.

Пара гвардейцев выдвинулись, намереваясь проложить дорогу плетью. Но людей было много, и толпа, явно чем-то увлечённая, поддавалась плохо. Иван был в обычном дорожном платье, и признать в нём царевича могли не все.

– Что там? – заинтересованно спросил подскакавший Босоволк.

Он был одет куда наряднее Ивана, в красном вышитом полушубке и шапке с алым верхом. Украшенная камнями сабля висела на поясе.

Иван нетерпеливо дёрнул плечом, подозвал кивком Фёдора.

– Потапов, разберись!

Фёдор готовно соскочил с коня, врезался в толпу и, раздвигая её плечами и локтями, решительно двинулся к крыльцу, где явно и происходила вся заваруха.

Видя, что царевич с послом встали, за ними постепенно остановился весь обоз. С дороги было не очень понятно, что там творится, у крыльца, но, судя по плачу на высоких нотах, в деле была замешана женщина.

Потапов вернулся через пять минут, изрядно помятый и вспотевший, с шапкой на затылке и оторванной пуговицей на зипуне.

– Ну? – вопросительно кивнул Иван.

– Короче, так. – Потапов не стал садиться в седло и стоял перед конём царевича, задрав голову. – Младшая дочь хозяина залетела, не говорит от кого. Так он её из дома гонит. Она там сейчас воет, в ногах валяется, просит оставить. Я так смекаю: он бы и оставил, да только вся деревня уже знает. Требуют: или он сам её выгонит, или они ему дом сожгут. А он староста, так что как бы вот.

– Что за дикари! – возмутился Босоволк. – Иван, давай вразумим их. Не хватает ещё, чтобы бедняжку на мороз выставили.

Босоволк был ровесником Ивана, когда-то учился вместе с ним у Алабуги и считал, что может обращаться к царевичу так, по-дружески. По крайней мере тут, среди низших. Иван не спешил его разочаровывать.

Откуда-то вынырнул Лёня Чёрт. На своей невысокой, но крепкой лошадёнке он сидел довольно уверенно и ни разу не пожаловался на тяжёлые переходы.

– Ваше высочество, не стоит вам встревать в это, – почтительно поклонился Чёрт. – Это их дело, пусть сами разбираются. Зачем нам так сразу настраивать мераянов против себя.

– То есть, по-твоему, бросить беременную девушку, выгнать из дома, оставить без всякой поддержки – нормально? – обозлился Босоволк. – Она же скопытится тут за два дня.

– Ничего с ней не будет. Сегодня же подберёт какой-нибудь проезжий купец. В крайнем случае завтра.

– Ага, для своей постели. Запрёт в чулане и будет с ней… – Босоволк сплюнул. – Иван, заткни эту крысу, а то я сам сейчас…

Иван поднял руку, останавливая Босоволка. Тот и сам уже увидел.