Школа Бессмертного

– Всё, Лёня! – решительно прервал Иван. – Ждать мы тебя не можем, везти с собой тоже. Придётся полежать тут. Подлечишься, отправишься в Волхов.

Иван повернулся к выходу. Лёня собрал последние силы.

– Послание государыне, – крикнул он в спину царевичу, – отправьте хотя бы!

– Непременно, – сухо ответил Иван, выходя.

Он договорился с хозяином об уходе за Лёней, категорически запретив ему избавляться от подьячего, пока тот не поправится. Хозяин низко кланялся, благодарил за плату, заверял, что уход за Лёней будет в лучшем виде. Утром, когда уезжали, к хозяину подошёл Фёдор и, протянув ему серебряный рубль, негромко и значительно велел не спешить с лечением. Мераян растерянно заморгал, и Фёдор молча кивнул в сторону царевича, уже севшего в седло.

Тогда до хозяина дошло. Он торопливо спрятал рубль в карман, понятливо закивал. Фёдор хлопнул его по плечу и с натугой взвалился в седло.

Нагнав царевича, он поймал его вопросительный взгляд и успокаивающе кивнул. Мераян всё понял, раньше чем через два месяца Лёня из этой деревни не выедет.

Не сказать чтобы в посольстве особо огорчились потерей Лёни. Повздыхали, конечно, посочувствовали бедолаге, так неудачно попавшему под коня, но расстраиваться не стали. Лёню не любили. Он был чужим и для знати, возглавлявшей посольство, и для стрельцов, и для черни из обслуги.

Пожелали ему скорейшего выздоровления, некоторые не вполне искренне, и забыли на следующий день.

Дальше ехали без приключений. За день до приезда послали гонца, и в Лотках их ждали. Толпа мераянов теснилась перед воротами бревенчатой крепости и на главной улице, жадно рассматривая высоких гостей из Волхова. Девицы выискивали наследника престола, о красоте которого ходили легенды.

Князь Товтивил встречал поезд перед крыльцом высокого терема. Обнял царевича, поцеловав его в плечо, как младший старшего. Хотя по возрасту князь годился Ивану в отцы, по статусу он был его подручным. В последней войне волховцев с мераянами войска Василия поддержали Товтивила, вернув ему власть. В обмен князь признал верховенство Волхова, обещал чтить царя как отца и выплачивать ежегодные подати.

Признание старшинства распространялось и на наследников Василия. Товтивил был обязан принять Ивана как старшего государя, хоть он и был всего лишь царевичем.

Иван, однако, не стремился демонстрировать своё верховенство. Он дружески обнял Товтивила, повернулся вместе с ним лицом к народу, приветственно помахал рукой. Княжеский терем стоял на небольшом холме, без какой-либо защиты или ограды от остального города, и встречавшие горожане радостно загудели и замахали шапками в ответ на приветствие царевича. О его суровости, как и о красоте, здесь были наслышаны, и люди радовались, что наследник волховского престола оказался куда приветливее, чем воображаемый многими холодный и беспощадный государь.

Дав народу полюбоваться гостем, Товтивил пригласил царевича в терем. В сенях их встретили жена и дети князя – две дочери и младший сын-подросток. Иван учтиво поклонился, поцеловал хозяйку, приветливо улыбнулся детям. Он вообще вёл себя непривычно открыто и дружелюбно, улыбался, шутил. Удивлённый Босоволк не понимал, что происходит. Таким Ивана он не видел никогда, даже в его лучшие дни.

Пока представлялись, устраивались, приводили себя в порядок, готовились к гостевому пиру, Босоволк никак не мог остаться с Иваном наедине и прямо спросить его. Ему удалось перехватить царевича на одном из переходов, только когда уже спускались к ужину.

– Иван, – окликнул он. – Погодь чуток.

– Чего тебе?

Вот сейчас Босоволк узнал прежнего царевича – холодного, сдержанного, недоброжелательного.

– Ты чего это какой-то сегодня… – Босоволк замялся, подыскивая слово. – Медовый?

– Медовый?!

Даже в полумраке сеней Босоволк заметил, как недобро сверкнули глаза царевича. Но они вместе ходили в атаку и на Глубоких озёрах, и на Калинов мост, и Босоволк решил и сейчас не трусить.

– Ну да, медовый, – повторил он. – Ты перед княжеской дочкой расплывался, словно её собираешься замуж брать. Не забыл часом, за какой невестой мы едем?

– А ты не забыл, кто здесь господин? – сдержанно возразил Иван. – Напомнить, кто здесь наследник престола?

– Иван, я…

– Ваше высочество! – оборвал Иван.

Босоволк осёкся. Он помолчал, присмотрелся и понял, что Иван не шутит. И ему обернуть в шутку своё панибратство тоже не получится.

Он всё же попытался.

– Простите, ваше высочество! Забылся, – Босоволк поклонился с усмешкой. – Думал, могу обращаться к вам как к старому другу и соратнику. Поинтересоваться, как дела, как настроение.

– Вот что, Босоволк, – процедил Иван, трогаясь с места. – Мы уже не в лесу, а в княжеском дворце. Изволь обращаться ко мне как положено.

– Так я и обращаюсь…

– И впредь тоже, – опять оборвал Иван.

– Да, ваше высочество, – покорно сказал Босоволк, идя за царевичем на полшага сзади.

– И будь с княжнами поласковее. Как ты сам заметил, у меня уже есть невеста. А вот у тебя нет.

– Ваше высочество! – испугался Босоволк. – Вы что, хотите сосватать меня здесь?