Школа Бессмертного

– Конечно, конечно, – торопливо закивал Товтивил. – Только на это. Разумеется, я понимаю, ваше высочество. И вы, когда станете царём, всё спишете?

Иван поморщился. Ну что за тип этот князь, всё ему надо вслух уточнить да подтвердить! Федьке Потапову полуслова хватило, а этот того и гляди бумагу потребует.

– Спишу, – пообещал он.

– Ну что ж, – покивал Товтивил. – Тогда конечно. Я с вами, ваше высочество. Можете рассчитывать на меня.

– Я не сомневался, князь.

Иван отодвинул недопитый кубок, встал. Товтивил торопливо поднялся за ним.

– Когда вас ждать обратно, ваше высочество?

– Летом. Надеюсь, успею до уборки хлебов.

Глава 2 Горе-море

Холодные серые волны с шумом накатывали на добротный каменный причал и отваливали, оставляя клочки белой пены. Свинцовое январское небо сливалось у горизонта с необозримой массой воды, создавая впечатление настоящего моря, которое можно пересечь лишь на хорошем корабле.

Иван знал, что Мара, больше известное в окрестностях как Горе-море, всего лишь большое солёное озеро, которое на пароме можно было пересечь за два дня. Но отсюда, с берега, Мара производило внушительное впечатление. Противоположного берега не просматривалось даже на горизонте, а волны при сильном ветре налетали на берег не хуже морских. Раньше, рассказывал ему Потапов, во время зимних дождей озеро постоянно выходило из берегов и затапливало город. Только пятьдесят лет назад построили наконец высокую каменную набережную и водоотводы, и с тех пор горожане перестали страдать от зимних наводнений.

Иван поднял воротник, поёжился. Моросил мелкий дождь, ветер то стихал, то налетал порывами. Паромщики предлагали подождать пару дней, опасаясь внезапных бурь, частенько случающихся на Горе-море в это время года. Но Иван ждать не мог и велел грузиться, пообещав паромщикам доплатить сверх уговора.

До Марбура добирались ещё три недели. Последние два дня выдались сущим мучением. Снега закончились, и сани пришлось волочить по голой земле. Потапов рассчитывал успеть добраться до Марбура по снегу и уже на другом берегу Мара нанимать повозки. Но им не повезло; тёплые южные ветра согнали снега раньше.

До Марбура всё-таки добрались. Разбитые сани продали на дрова. Иван дал людям вечер и ночь на отдых, а наутро велел грузиться на паром. Мара тянулось с севера на юг вёрст на пятьдесят, и быстрее всего было попасть в Срединный Вестлан по воде. Если бы не обоз, можно было сразу взять намного южнее и пересечь Канильский хребет, в который упирался южный берег озера. Но с санями и повозками на это ушло бы раза в три больше времени, и Потапов, уже бывавший в этих местах, сразу посоветовал двигать к Марбуру.

Здесь уже говорили на другом языке. Местного наречия почти никто из людей Ивана не знал, но Босоволк прекрасно, а Потапов сносно говорили на срединном вестланском, и в Марбуре он тоже был в ходу. С хозяином гостиницы, с грузчиками, с паромщиками договаривался Босоволк, а Потапова Иван держал при себе на всякий случай.

С утра они прошлись по городу. Выстроенный на солончаках, Марбур до сих пор основные свои доходы получал с добычи и продажи соли. В Мара ловили рыбу – кету, горбушу, треску, сельдь; её солили, коптили и продавали по всем окрестностям. Город слыл зажиточным.

Мощёные улицы, приземистые дома под коричневой черепицей крыш, с выбеленными извёсткой стенами. Местные с любопытством оглядывались на чужаков. Иван понимал, что их внешний вид выдаёт приезжих. Потапов советовал прикупить местные плащи с капюшонами, заверяя, что в здешнем климате они так и так пригодятся. Иван купил себе и Потапову, но надевать не стал. Он не любил капюшоны, закрывающие обзор. Ничего не мог поделать с привычкой, вбитой ещё его учителем Алабугой, постоянно держать окружение в поле зрения.

Сейчас, расхаживая по каменному молу и ёжась от стекающего за воротник моросящего дождя, он жалел, что не послушал Потапова. Надо было взять плащ, капюшон и впрямь бы пригодился.

С мола Иван хорошо видел пристань и большой неуклюжий паром, на который заводили лошадей, перетаскивали сундуки и кули. Сегодня они были единственными переправляющимися; ещё два парома поменьше спокойно стояли у другого конца пристани и явно не собирались никуда отправляться.

Иван медленно двинулся к причалу. Погрузка вот-вот должна была закончиться, и ему тоже пора было на паром. Он отослал Потапова перевести туда заодно с его конём и своего скакуна, и сейчас шёл один.

Он думал о том, что ему предстоит, на что он идёт. Он не сомневался в своём решении, но до сих пор не был уверен в том, что получится. И если он проиграет, если Марья окажется сильнее и всё-таки выстоит… Он боялся додумывать, боялся представить себе, что в таком случае будет с Ликой. За себя он не переживал. Либо он победит, либо погибнет – всё остальное неинтересно. Но Лика, Лика! Она не заслуживает такой участи, она должна быть счастливой. А значит, он должен, обязан победить. Несмотря ни на что!