Школа двойников (1 и 2 части)

- Спасибо за урок журналистики. - Саша спокойно сносил любые замечания, кроме непосредственно связанных с профессией. Впрочем, в данном случае он не мог не признать, что Лизавета права.

- Ты хочешь плюнуть в воду и поглядеть на расходящиеся круги? Занятие для провокатора!

- Да понимаю я все! Только если не нашуметь, мне под этот материал ни камеру больше не дадут, ни командировку в Москву не выпишут. Ты же знаешь шефа! Его девиз - не буди лихо...

Об этом Лизавета знала. Борис Петрович, начальник службы новостей, и не скрывал, что он человек до крайности осторожный. Трусливым его не называли из вежливости. Более всего он боялся не угодить вышестоящим начальникам. Борис Петрович четко знал, что сидит в удобном новостийном кресле до тех пор, пока не прогневает телевизионный Олимп, а для этого надобно следить, чтобы в эфир попадали репортажи либо банальные, либо уже проверенные.

По старой, додемократической привычке Борис Петрович считал, что в газете абы что не напишут, поэтому все скандальные сюжеты (даже он понимал, что без толики здоровых скандалов, разоблачений и критики в "Новостях" не выжить) добывал на газетных страницах. У каждого толкового репортера "Петербургских новостей" лежала внушительная пачка статей и заметок, вырезанных из местных и центральных газет. Вооружившись какой-нибудь такой вырезкой, Борис Петрович зажимал в углу кого-либо из подчиненных и тихим жарким шепотом распоряжался: "Посмотри, по-моему, тут есть повод для сюжета, даже для неплохого сюжета".

Поначалу гордые и самолюбивые корреспонденты пытались объяснять боссу, что новости не могут работать по принципу "утром в газете, вечером в куплете", что они должны обгонять газетчиков. Но Борис Петрович упорно гнул свою, проверенную временем линию. Тогда народ смирился и научился кивать, выслушивая жаркий шепоток начальства, а после укладывать приглянувшиеся Борису статейки в долгий ящик.

- Не горюй, придумается что-нибудь. Всегда придумывается, - сказала Лизавета Саше, когда они дошли до редакционного коридора.

Саша горестно кивнул.

В коридоре, возле двери Лизаветиной комнаты, сидел другой Саша, Байков. Сидел прямо на полу - дурная операторская привычка экономить силы.

- Привет, я думал, вы никогда не вернетесь! - Байков проворно поднялся.

- А почему ты здесь, а не там? - Лизавета кивнула на дверь.

- О-о, - картинно простонал Саша Байков, - не трогай, это больное! Я уже было устроился на прелестном диване в твоем кабинете, и тут... Кстати, почему в наших операторских комнатах диваны не такие удобные?

- Потому что оператор должен быть злой, быстрый и неприхотливый. Его нельзя приучать к комфорту. Оператора и так-то на съемки не выгонишь, а если он будет еще полеживать с удобствами - все, край! - охотно ответил один Саша на вопрос другого.

- Теперь понятно, - деловито согласился Байков и остановил Лизавету, уже взявшуюся за ручку двери: - Погоди, там у тебя гости...

- Что? - Она машинально посмотрела на часы. - Без двадцати одиннадцать. Только гостей не хватало. Кого черт принес?

- Вот за что люблю, так это за неженский строгий ум и сообразительность! И за умение задавать вопросы!

Лизавета удивленно вскинула брови - обычно Саша не балагурил столь плоско. Тот сразу посерьезнел.

- Честно говорю, не знаю. Но личность преотвратительная. Только я расположился поудобнее, это явление заглянуло в комнату, увидело меня, не поздоровалось и даже не спросило разрешения войти, а поинтересовалось, где ты. Я, как честный человек, ответил правду-истину, и тогда это чудо-юдо молча уселось в кресло напротив.

- А ты?

- Что - я? Встал и так же молча вышел. Хотел и вовсе уйти - не люблю душных людей, но сжалился над тобой, решил предупредить. Опасный тип, очень опасный...

- Надеюсь, хоть не вооруженный! - Лизавета решительно распахнула дверь.

В кресле мирно подремывал старый знакомец, начальник протокольного отдела Смольного - колобок в мешковатом костюме, сшитом фабрикой Володарского задолго до выхода оной на мировой рынок, и в тяжеленных очках с миллионными диоптриями. Обычно близорукие люди кажутся беззащитными и слабыми. Глава протокола мэрии был явно не из их числа - убогий наряд и толстые линзы, неведомо как, лишь подчеркивали его властность и показную уверенность в себе.

- Добрый вечер, Елизавета Алексеевна, добрый вечер.

- Здравствуйте, Пал Палыч! - учтиво ответила Лизавета.

От Пал Палыча зависели все политические корреспонденты города. Именно он знал, где можно подловить и задать вопросы приехавшему с официальным визитом премьер-министру Канады или президенту ЮАР. Только он знал, кто и когда прибывает с неофициальным визитом, и мог организовать соответствующую "утечку" информации. Лизавета частенько выезжала на официозные, или, на телевизионном языке, "паркетные" съемки, и была хорошо знакома с протокольным начальником. Тем не менее она не могла даже предположить, с чем связан столь поздний, неформальный и неожиданный визит.