Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

Бессильно привалившись к кусту, Василиса глотала слезы, смирившись с тем, что ночевать ей придется здесь. О том, что ее пребывание в центре трясины может продлиться дольше завтрашнего утра, она старалась не задумываться.

Голова кружилась все сильнее, перед глазами все плыло, накатывающий волнами жар то и дело сменялся невыносимым чувством холода, при котором окостеневает все тело и выкручивает суставы. Дрожь сотрясала без остановки, голос охрип от жалких криков о помощи и бесконечных «Ау!» – проявлений готовности ухватиться за соломинку, за самый мизерный шанс, что рядом бродит еще один лесник.

Сгустились сумерки. В колышащемся перед глазами мареве Василисе померещилось, что в ее сторону ползет одна маленькая зеленая кочка. В ее состоянии галлюцинации уже не удивляли: тело окончательно онемело от холода и почти не ощущалось, голова же напротив – горела, как в огне. Скорее удивляло, что видений так мало – ей стоило бы ожидать, что вокруг полчища русалок, кикимор, оборотней и леших плясать начнут.

От нечего делать и стараясь максимально долго удержаться в сознании (хотя зачем, если в беспамятстве время до утра пробежит быстрее?), Василиса следила за движущейся кочкой. О, мираж болезненного бреда становится все отчетливей: из кочки высунулось две змеиных головы и посмотрели по сторонам, после чего сконцентрировались на Василисе.

– Если это настоящие змеи, то до утра мне точно не дожить, – пробормотала Василиса, не отрываясь смотря в круглые желтые глаза своей галлюцинации.

Глаза мигнули, спрятались за болотной травой и кочка быстро пошуршала к Василисе. А той было уже все равно – змеи, так змеи, видения, так видения.

«Ага, все-таки галлюцинация: приползшая ко мне под куст кочка оказалась карикатурой-миниатюрой Змея Горыныча, но почему-то двухголового и бескрылого», – вздохнула с облегчением Василиса: настоящие болотные змеи пугали сильнее, чем подтверждение диагноза шизофрении.

Галлюцинация была размером с упитанного котенка, но выглядела, как дракончик с отклонениями в развитии: толстая попа с длинным шипастым хвостиком, две длинные шеи с головами и гребнями, идущими ото лба до основания шей. Под толстеньким тельцем четыре крепкие лапки с коготочками. Цвет у галлюцинации был ярко-зеленый, почему Василиса и приняла ее сперва за кочку.

Оказалась эта галлюцинация шустрой и непоседливой: обежав куст и фыркнув недовольно на топкую темную жижу вокруг него, она забралась к Василисе на колени, а потом смело юркнула под рубашку.

– Ай! – пискнула Василиса, придерживая на груди шевелящееся нечто. – Елки-палки, до чего трудно быть сумасшедшей: даже не знаешь, бояться тебе или не стоит? Змея заползла или безобидное порождение собственного больного сознания?

Но от копошащегося существа шло такое тепло, такой благословенный жар, согревающий окоченевшее тело, что Василиса решила положиться на милость судьбы и плыть по течению: пока ее не кусают, стало тепло, даже от одежды пар повалил, так чего зря беспокоиться? Веки сами собой сомкнулись, захотелось спать.

Прижав к себе свое жаркое видение, девушка отогрелась и провалилась в забытье.

Глава 20. Ночные разговоры

Разбудили ее голоса. Голоса раздавались рядом, но открывать глаза было лень: веки словно налились свинцом, тело отказывалось реагировать на команды разума. Память вяло напомнила, что Василиса заблудилась в лесу и застряла в болоте, но инстинкт самосохранения был заметно слабее желания выспаться. Прикорнувшая на груди галлюцинация закопошилась, переползла на бок и запряталась подмышку, вцепившись в Василису лапками и обвив ее руку хвостом.

– Чужачка ходила бы кругами вокруг деревни и десять раз вышла бы к воротам, а не заплутала бы в заповедных болотах у самой границы заказника, – говорил приятный баритон Яна Вольфовича.

– Она – чужачка, и не стоит рассчитывать на иное, доморощенный Дон Жуан, желающий остепениться, – прозвучал в ответ бархатный голос директора. – Она – чужачка, но, похоже, ее батюшка сильно перестарался в своем стремлении защитить дочурку.

– Ах, вот что вы предполагаете… Я не задумался над такой возможностью.

– Тебе и не требуется задумываться: это директорская обязанность – ломать голову над подобными непредвиденными ситуациями. (Тяжелый вздох).

– Послушайте (задумчиво)… Вы же точно ее отца на тот свет отправили?

– Да (твердо). Но вблизи Калинова моста всякие аномалии бывают.

«Это плохие галлюцинации! – заволновалась Василиса. – Ничего не слышу и слышать не желаю! Только обрела подобие покоя в деревне, познакомилась с коллегами в школе – и не хочу вновь подозревать их в причастности к гибели отца! Не хочу! Это все неправда, бред от температуры и болезни!»

Тем временем разговор продолжался:

– Хорошо, что Баюн сразу сообщил о ее исчезновении, и что она в лес идти собиралась, – сказал Ян Вольфович.

– Не сразу, а как понял, что остается без вечерней порции сосисок. – В голосе директора прозвучала усмешка. – Кикиморы, нашли? Где?