Школа Лысой горы. Мой прекрасный директор

«Новое проявление болезни?! – забеспокоилась Василиса. – Очень неудобное проявление, как же мне с людьми общаться и работать, если я по полдня забывать буду?! Тут и пилюли Игнатова знакомца не помогут – только стационарное лечение. Сразу ехать в психбольницу с чистосердечным признанием или еще понадеяться на лучшее? В лес-то я так и не дошла… или дошла, но не помню?!»

В полном смятении чувств и мыслей Василиса спустила ноги с кровати. Кстати, как она расстилала постель и переодевалась в ночнушку, она тоже не помнила. Глянула в зеркало: лицо чистое, умытое, отдохнувшее, волосы расчесаны, только… Василиса принюхалась… странно пахнут, вроде как болотной тиной. На стуле аккуратно повешена ее вчерашняя одежда, в которую она переоделась, намереваясь идти в лес, – удивительно чистая и выглаженная одежда, словно после стирки не надевалась ни разу, хоть она несколько раз в ней по деревне уже ходила. И почему на стуле оставлена? Василиса привыкла стопочкой на полку шкафа одежду складывать или на плечики вешать, а не раскладывать среди комнаты на стульях.

Пока Василиса задумчиво одевалась в костюм, собираясь в школу, кот куда-то ускакал. Ну, он же гуляет сам по себе. А вот при выходе в первую половину дома на кухне обнаружился сюрприз: на накрытом скатертью столе красовался завтрак-мечта: каши трех видов, омлет и фаршированные яйца, овощная нарезка и холодная буженина, булочки сладкие и соленые, с начинками и без, творог, сметана и молоко в большой кружке. Накормить тут можно было всех молодых специалистов области. Похоже, деревенские старожилы окончательно записали ее в безрукие девицы, неспособные к малейшей самостоятельности. И еще похоже, что дверь вечером она в самом деле не закрыла на щеколду.

В дверь постучали и, не дожидаясь ответа, заглянула Яга Лешевна. Ага, точно дом не заперт.

– Как самочувствие? – встревожено спросила соседка. – И куда так нарядилась? Тебе выходной по состоянию здоровья положен. Садись-ка, завтракай.

Оглушенная словами коллеги, Василиса тихо присела на краешек стула. Что известно теперь деревенским о ее здоровье?! Как она вчера себя вела и почему НИЧЕГО не помнит?!

К счастью, словоохотливая учительница биологии поведала все по порядку: что дома Василиса упала в обморок, что Яга Лешевна заметила распахнутую дверь и зашла в гости, да увидела ее на полу. Что Лесьяр Михайлович осматривал Василису, сказал, что обморок, наверное, от духоты приключился и велел ей день посидеть дома, в тенечке и прохладе. Что в постель Василису сама Яга Лешевна укладывала и переодевала, так что пусть она не стесняется, думая, что мужчины тут помогали.

– Словом, ничего опасного и страшного с тобой не произошло, но одной в лес или к реке тебе ходить нельзя, если ты так на солнце и духоту реагируешь, – заключила Яга Лешевна.

«О, голос Лесьяра Михайловича я и вправду припоминаю. И про запрет на походы в лес и на речку помню, только… этот запрет наложил, кажется, директор… Его тоже поставили в известность и он заходил? Спросить или не стоит проявлять так открыто свой интерес к Елисею Назаровичу? У него и без меня поклонниц масса!» – Тряхнув распущенными волосами, Василиса запретила себе мечтать о чернооком директоре. Ей городские шпионские страсти в деревне переждать надо, от бредовых видений свежим воздухом полечиться, смерть родителей до конца пережить, в профессии себя попробовать – дел и без лишних фантазий много.

После завтрака под суровым прищуром Яги Лешевны Василиса безропотно переоделась в домашний спортивный костюм и тапочки, после чего была предоставлена самой себе.

В бревенчатом доме было удивительно тихо. Так тихо, что время от времени чудилось Василисе – она оглохла. Ан нет: то гусиный крик пробьется сквозь стекло окна, то по крыше застучат клювами вороны, склевывая с нее рассыпанные ягоды рябины. Пробел в памяти понемногу переставал действовать Василисе на нервы – мы же не переживаем, что не помним операцию под анестезией. Обмороки бывают у всех, главное – чтобы они не стали хроническими. Вытащив тетрадь, в которой вчера были заведены графы: «Сохранные функции критического мышления» и «Проявления параноидного синдрома», Василиса прочитала написанное, хотела добавить во второй столбец «периодические обмороки», но в итоге пришла к выводу, что всего два таких случая (первый обморок у нее был после опознания тела отца) еще не позволяют диагностировать периодичность.

Сегодня болезнь не беспокоила. Может, давно стоило один денек бесцельно поваляться с книгой на диване, неспешно сварить куриный супчик, а главное – забыть про телефон, компьютер, телевизор, интернет? Может, это и хорошо, что всего вышеперечисленного (мобильник-будильник не в счет) в деревне нет? Один денек почувствовать себя в полной безопасности за высоким частоколом среди сострадательных, готовых прийти на помощь людей. За окном поднялся ветер и закружил хоровод желто-зеленых листьев, на небо набежали тучи, но в доме было по-прежнему сухо, тепло и уютно.