Школа выживания

– Проклятие, какое приданое пропадает даром, – пробормотала мадам с недовольным видом и, поднимаясь, оповестила: – Тимошечка, мамочка пошла в уборную, а ты тут со святой сестрой попрощайся.

Едва она скрылась за дверью в известное место, я прошипела:

– Давай мне книгу, и я ухожу!

– Так ты правда хочешь стать монахиней? Поэтому вчера в молельню ездила? – прошептал с надрывом Тима.

– Ты за мной следил? – опешила я, не понимая, съезжала ли крыша у нас коллективно или у всех по очереди.

– Извини. – Он часто-часто заморгал и вытащил из мамашиной сумки вожделенный фолиант, но когда я схватилась за книгу, то не позволил ее забрать и даже со смущением потянул на себя. – Можно, мы тебя проводим?

– У меня еще назначена встреча, – дергая фолиант к себе, соврала я.

– За тобой вчера ехал не только я.

– Что? – у меня поползли на лоб брови.

– Был еще человек. Я решил, что перед молельнями много странных типов бродит, но он следил именно за тобой.

В животе завязались крепкие узлы.

– С чего ты так решил?

– Когда он заметил меня, то исчез, – уверенно пояснил Тима.

– Исчез?

– Растворился в воздухе, как привидение. Ты веришь в призраки?

– Не очень, – встревоженно отозвалась я.

Одновременно мы отпустили книгу и разнесчастный томик свалился на пол, вывернув наизнанку исписанные убористым почерком желтоватые листы. Мы вместе склонились за распотрошенным фолиантом и до звездочек шибанулись лбами.

– Извини, – чуть не плача, просопел Тима. – И за маму тоже.

– Увидимся в университете, – буркнула я, потирая голову. – Цветочки оставь маме.

* * *

Центр Кромвеля всегда был людным и суетливым: толпы народа, кареты, постовые. Приходилось прикладывать нечеловеческие усилия, чтобы не озираться по сторонам, пытаясь разгадать среди прохожих того самого преследователя. Но кто ищет, тот всегда найдет! Переходя шумный перекресток, я все-таки засекла подозрительного типа в длинном плаще, стоящего на омнибусной остановке, и сердце совершило испуганный кульбит.

Самое ужасное, что в ожидании экипажа, идущего до квартала Каменных горгулий, пришлось встать рядом с этим незнакомцем. Стоило карете подъехать, как я запрыгнула в салон, растолкав локтями остальных пассажиров, даже тех, кто пытался выйти. Едва омнибус тронулся с места, я не удержалась и выглянула в окно. Пропал ли странный человек? Безучастный к городской суете, он по-прежнему разглядывал брусчатку у себя под ногами и, не делая ничего подозрительного, выглядел ужасно подозрительным.

– Дурища, – едва слышно фыркнула я, откидываясь на спинку сиденья.

Откровенно говоря, Тимоху хотелось убить, трижды. За маму, за растерзанный фолиант и за неожиданно обострившуюся манию преследования. Может, мужик был местным юродивым, а его с легкой руки в преследователи записали!

И все равно дома я заперла дверь на засов и зажгла световые руны. Во всех комнатах, даже в купальне.

Усевшись за стол, я открыла написанный предком Кайдена фолиант сразу на указанной профессором странице. Мало того что у автора был нечитаемый почерк, а текст написан на абрисском, в самом центре листа строчки оказались размыты, да и весь разворот стерся от старости. Пришлось изрядно поломать голову, чтобы соединить разрозненные фразы в сносный текст, который тут же переписывался на листочек.

«Ни одно сердце не способно биться вечно, сердце магии тоже останавливается. Каждый раз мы вынуждены его пробуждать. Но однажды придет черный день: оно заснет навсегда, и тогда начнут умирать ключи, один за другим, мучительно и неизбежно. Первым погаснет ключ «сила», и мир ослабеет. Последним умрет ключ «время», и магии не останется. Мы не будем прежними, наша жизнь изменится».

Выходило, что Кайден искал двуликого, чтобы оживить древнюю руну?

Я поспешно вытащила из сумки магический планшет, пробудила символ в углу пластины и, когда она приобрела матовость, быстро написала:

«Как давно погасло Сердце Абриса?»

Время шло. Секунды складывались в минуты. Ответа не было.

«Где ты?» — наконец отозвался Кайден, и от каждой литеры веяло ледяным холодом.

«Дома».

Кто-то резко постучал во входную дверь. От неожиданности я подскочила, и планшет со звоном кувыркнулся на пол. Конечно, выбраться из Абриса, чтобы устроить мне головомойку, Кайден так быстро не мог, подобная скорость просто противоречила законам магии. Грешным делом, в голову пришла мысль, что ко мне нагрянули господа Доходяги, чтобы вручить оставленный в чайной букет, но с улицы прозвучал голос Валентина:

– Открой, Лерой.