Школа жизни

— Мы хотим силами комсомольцев навести на вокзале порядок.

— Похвально. Но сами будьте осторожны, не подхватите тифа. Кто возглавит работу?

— Я сама… Врачей, конечно, привлечем.

Если за дело бралась Аня Попкова, можно было с уверенностью сказать: будет порядок. От ее невысокой, крепкой, спортивной фигуры так и веяло энергией. Характер Ани не знал «золотой середины»: если обижалась, то до слез, когда отходила, забывала обиду накрепко.

За эту увлеченность, отзывчивость комсомольцы любили своего секретаря.

Такой патриотки Иванова, как Аня, я не встречал. «Мы же ивановцы!» — эти слова она произносила с особой гордостью.

Наверное, и перед тем, как браться за уборку вокзала, она сказала подругам, студенткам химического института.

— Мы с этим справимся в два счета, мы же ивановцы!

Кому из нас не запомнились вокзалы военной поры? Десятки тысяч людей, поднятых с насиженных гнезд, находили здесь временное пристанище. Круглые сутки под крышей ивановского вокзала гудела разноголосая толпа. Те, кому удавалось устроиться хотя бы на затоптанном полу, у стены, считали себя счастливцами. За юбки матерей держались дети, капризные от дорожной усталости, бледные от духоты… Как только установили, что рассадником тифа является вокзал, санитарная инспекция запретила выход в город. А пассажиры все прибывали…

Девушки, вызвавшиеся бороться с тифом, знали, что им придется нелегко. Но тем не менее оторопели на пороге.

— Что ж, начнем, пожалуй, — деловито сказала Аня. Понимала, что колебаниям нельзя давать разрастись. Засучив рукава, она первой взялась за чьи-то вещи.

— Извините, гражданка, но мы вас потревожим. Давайте ваш чемодан, мы его пока в другой зал перенесем, а здесь начнем уборку.

Леля Новикова, секретарь комсомольской организации химического института, подошла к женщине с ребенком на руках.

— Пойдемте, я вас в душ провожу. А вещи надо продезинфицировать.

Принялись за дело и другие девушки. Они разъясняли пассажирам, чем вызвано это «великое переселение». Народ охотно подчинялся их требованиям. Но бывало, кричали:

— Не дам, не дам вещей… Пожгут кислотой!

Высокая черноволосая студентка схватила женщину за плечи и сильно встряхнула ее:

— Замолчите! Вам узлы дороже жизни?

Паники не было. Девушки работали споро. Солдат из пассажиров подхватил ведро. Аня оглянулась, недоумевая, но, присмотревшись, увидела, что парень прихрамывает. Несколько женщин-пассажирок помоложе тоже вызвались помочь студенткам: носили воду, мыли пол. Кто-то затянул:

Выходила на берег Катюша,
На высокий берег, на крутой…

Работа пошла живее. На помощь комсомольцам пришли пассажиры, железнодорожники. Песня звучит все громче и громче.

Пусть он вспомнит девушку простую,
Пусть услышит, как она поет,
Пусть он землю бережет родную,
А любовь Катюша сбережет…

Девчата работали без устали. И когда пассажиры переходили в прибранные и проветренные залы, запах хлорки не казался противным. Это был запах чистоты.

Тех, кто прошел санобработку, отпускали в город. Через несколько часов по всему Иванову разнеслось: «Молодцы комсомольцы! Навели порядок на вокзале».

Зима в том году была на редкость снежной. За ночь улицы так заметало, что ни пройти, ни проехать. Бывало, среди ночи будил телефонный звонок:

— Занесены трамвайные пути, рабочим не попасть вовремя на смену!

— Автомашины застряли, хлеб в магазины не подвезли.

— Самолетам не подняться в воздух. Аэродром в сугробах.

— На станции Сортировочная стоят поезда. Все завалено снегом…

Утром на очистку снега обычно выходили рабочие, служащие, школьники. Иногда позарез надо было к утру очистить подъездные пути. Тогда выручали комсомольцы. По первому зову шли студенты, учащиеся ремесленных училищ и школ ФЗО.

Запомнилась одна ночная встреча. Рассвет едва брезжил, когда я вышел из проходной Большой Ивановской мануфактуры. На БИМе, так сокращенно называли фабрику, тогда было неблагополучно с отделкой тканей, особенно в ночные смены. Горком партии заинтересовался причинами отставания.

…В предрассветный час улицы пустынны. Повернув за угол, я столкнулся с группой девчат. И все знакомые: секретари обкома комсомола Женя Мордвишина, Аня Ваняшова, Люся Синотова, Галя Юшко, а с ними секретари горкома Аня Попкова, Лена Гусева, Оля Горносталева, Зина Афанасьева. Все какие-то сосредоточенные, осунувшиеся.

— Вы это откуда?

— Помогали в госпитале, — ответила за всех Аня.

В Иваново поступало много раненых, и медперсонал госпиталей не управлялся. На помощь приходили многие горожане, в первую очередь студенты медицинского института, во главе с секретарем комитета ВЛКСМ Лизой Чубаровой, наши комсомольские активисты.

Секретари горкома комсомола часто просили меня выступить перед комсомольцами, рассказать о героических подвигах защитников Севастополя, о работе комсомольской организации города-героя. Отказать в этом было невозможно. Комсомольцы с жадностью слушали мои рассказы и, казалось, завидовали севастопольцам.