Школа жизни

Выступление этой энергичной женщины пришлось всем по душе. Антонина Алексеевна, казалось бы, не имела прямого отношения к работам на линейном корабле, тем не менее отдавала им весь свой пыл. Часто бывала в доке, в цехах, выступала с докладами, проводила беседы, следила за работой столовых, помогала лучше организовать переправу рабочих через бухту. Не было такой мелочи, которую бы она упустила. И ей ли не знать состояние дел на заводе!

Но убедить секретаря обкома, что «штурм» на Морском заводе вынужденный, так и не удалось. Уезжая, он сказал:

— А все-таки руководите вы неправильно…

Через день в газете «Красный Крым» появилась статья «Ненужная опека», в которой горкому ставились в упрек подмена низовых организаций, принижение роли парткома, завкома, руководителей завода, участков.

Долгие и обстоятельные беседы с секрегарями обкома и выступление газеты вновь заставили нас задуматься: правильно ли мы действуем? Работники горкома, руководители завода, его партийный и хозяйственный актив хорошо понимали, что так работать систематически, конечно, нельзя. Газета тоже по-своему была права, обвиняя нас в излишней опеке. Но мы понимали и другое: в тех условиях, в каких оказался завод, единственным выходом было сосредоточение всех сил и средств на направлении главного удара.

Большое значение имела поддержка командования флота. Не раз меня, руководителей завода, секретаря райкома приглашали к себе командующий флотом Филипп Сергеевич Октябрьский, член Военного совета Анатолий Алексеевич Муравьев, начальник штаба флота Николай Михайлович Харламов и начальник политического управления Петр Тихонович Бондаренко. Вместе мы обстоятельно обсуждали положение на линкоре. В свою очередь представители командования часто бывали на заводе, в горкоме. При обсуждении газетной статьи на заседании бюро горкома все сошлись на том, что это выступление отнюдь не способствует скорейшему выполнению правительственного задания — увеличению боевой мощи кораблей Черноморского флота.

Вскоре нас вызвали на бюро обкома, где снова подробно, с пристрастием допытывались: хорошо ли мы изучили внутренние резервы, не упущены ли какие-то существенные звенья в организации труда, действительно ли метод, к которому мы прибегли в данном случае, единственный.

Мы в один голос повторяли: «Да. В данных конкретных условиях работать можно только так. И партийная организация города поступила правильно, взяв в свои руки организацию всей партийно-политической и организационно-хозяйственной работы на заводе».

Видимо, наша убежденность сыграла свою роль. В принятом постановлении бюро обкома партии было сказано, что Севастопольский горком и Корабельный райком поступили совершенно правильно, сосредоточив все внимание и силы на скорейшем выполнении задания, имеющего большое оборонное значение.

Домой мы вернулись в приподнятом настроении. И сразу, не сговариваясь, направились в док. Линкор теперь трудно было узнать. По обоим бортам, в их подводной части, появились противоминные були. Заканчивалось усиление палубы, завершались и другие работы. Многие из рабочих, инженеров и техников, самоотверженно потрудившихся на линкоре, работали уже на крейсере «Червона Украiна» и на ремонте других кораблей. Туда переносился накопленный опыт и трудовой энтузиазм.

Работы на «Парижской коммуне» близились к концу. Наступил долгожданный день: линкор вывели в бухту. Начался прием топлива, воды, продовольствия, боеприпасов. Затем ходовые испытания. Линкор вступил в строй.

— Ну как? — спросил меня Булатов при встрече в обкоме. — Боялся, будем судить?

— Мы знали, что делали… Были уверены в своей правоте. Вскоре вступил в строй и крейсер «Червона Украiна». Через несколько дней после испытаний я встретился с Н. Е. Басистым.

— Как прошли испытания? Какова оценка работы Морзавода?

— Одно слово: молодцы!..

Приближалась XVIII Всесоюзная партийная конференция. К этому знаменательному событию готовилась вся страна. Готовились и мы, севастопольцы. Главным для нас было выполнение Морским заводом годового производственного задания, завершение работ на остальных кораблях. Темпы ремонта не ослабевали, один за другим вступали в строй эсминцы, подводные лодки.

В это время на завод пришли новые руководители: вернулся после учебы в Промакадемии бывший работник завода Михаил Николаевич Сургучев, назначенный директором; парторгом ЦК стал Антон Максимович Городин. Был составлен новый план работ, разумеется без какой бы то ни было штурмовщины. Мы его утвердили на бюро горкома, потом обсудили на партийно-хозяйственном активе. На заводе была проведена техническая конференция с обсуждением вопросов планирования и укрепления технологической дисциплины.

Я с нетерпением ждал открытия XVIII Всесоюзной партийной конференции, так как был избран делегатом с правом решающего голоса.

В морозный февральский день мы прибыли в Москву. Два дня имели возможность побродить по столице, побывать в музеях и театрах, посмотреть достопримечательности города.