Школа жизни

Короче говоря, через несколько дней я был в Иванове. Согласившись работать в столице текстильного края, я, конечно, предварительно хотя бы заочно познакомился с экономикой города и его замечательной историей, с работой ивановской парторганизации и ее составом.

…Поезд пришел в Иваново ранним утром. Первые впечатления, не скрою, были тягостны. Война наложила на город, на людей тяжелый отпечаток. На станции разгружался эшелон с ранеными, вокзал был битком набит измученными женщинами с детьми, сидевшими и спавшими на узлах и чемоданах. Проталкиваясь между ними, санитары проносили полумертвых от голода эвакуированных ленинградцев.

Сам город тоже показался унылым. По затемненным улицам изредка пробегали переполненные трамвайные вагоны, у хлебных магазинов вытянулись очереди.

В гостинице сразу же включил радио. Волновало положение на Волге. С этого начинался тогда день, пожалуй, у всех советских людей.

«В течение 30 сентября наши войска вели бои с противником в районе Сталинграда…» Опять ничего радостного.

В обкоме партии меня встретили как старого знакомого, подробно расспрашивали о Севастополе, героическая оборона которого была еще у всех свежа в памяти.

В тот же день бюро рекомендовало меня вторым секретарем горкома, а назавтра решено было созвать пленум городского комитета партии. Договорились, что в ближайшее же время я выступлю перед партийным активом с рассказом о защитниках Севастополя, о работе партийной организации в условиях блокады.

Пока было свободное время, решил побродить по городу. Побывал около текстильных фабрик, которых много в Иванове, заглянул в магазины, на базар. Я заводил разговоры с людьми, вслушивался в знакомый певуче-протяжный окающий говор, которого давно не слышал, старался побольше набраться впечатлений о городе, где мне придется работать, о людях этого большого текстильного центра. И конечно, мысленно обдумывал, за что в первую очередь надо будет взяться.

Очереди у хлебных магазинов, на трамвайных остановках не уменьшались и днем. Заметил себе: надо разобраться, что тут можно сделать. Вечером сквозь неплотно зашторенные окна просачивается свет, — не годится так. И не выходил из головы переполненный вокзал. Как его разгрузить?

Афиши извещали: в областном драматическом театре идет пьеса Константина Симонова «Русские люди». Хорошо бы посмотреть! Давно не был в театре.

На главном проспекте большое здание из красного кирпича. Военно-морское училище ПВО. «И здесь моряки!» — обрадовался я и зашел. Познакомились. Меня сразу поймали на слове: попросили в ближайшие дни выступить с докладом об обороне Севастополя. Я пообещал и через несколько дней вновь побывал у моряков уже в роли докладчика.

В Иванове, как и в Севастополе, многое напоминало о славном прошлом города: названия улиц и площадей, имена, присвоенные фабрикам и заводам, памятники и мемориальные доски. Как узнал позже, были живы многие ивановцы — участники революции 1905–1907 годов, Октябрьского вооруженного восстания, гражданской войны, соратники Михаила Васильевича Фрунзе, бойцы 220-го полка из 25-й легендарной Чапаевской дивизии, комиссарами которой были иваново-вознесенцы Дмитрий Андреевич Фурманов и Павел Степанович Батурин.

Из надписей на мемориальных досках я узнал, что в доме по улице Багаева в 1895–1903 годах была конспиративная штаб-квартира социал-демократической организации Иваново-Вознесенска, в доме по Негорелой в 1905 году во время стачки иваново-вознесенских рабочих происходили собрания одного из первых Советов рабочих депутатов в России. А вот в другом в 1917–1918 годах находился штаб Красной гвардии. В здании, которое занимал исполком городского Совета, 16 марта 1917 года проводилось первое заседание Совета рабочих и солдатских депутатов, а в здании обкома партии в 1918 году в президиуме Иваново-Вознесенского губкома РКП(б) работали М. В. Фрунзе и Д. А. Фурманов. Со старого вокзала в 1919 году отбыл на фронт особый отряд иваново-вознесенских рабочих.

В те далекие тревожные дни на заре Советской власти перед отъездом на Восточный фронт Дмитрий Фурманов поклялся: «Прощай, мой город. Не ударим мы лицом в грязь, не опозорим твое славное имя, твое героическое прошлое!»

Удивительно современно звучали эти слова. Клятву своего знаменитого земляка мысленно повторял, наверное, каждый ивановец, отправлявшийся воевать с гитлеровскими захватчиками.