Школа жизни. Честная книга: любовь — друзья — учителя — жесть

– Мне не нужно помогать в учебе, сам справлюсь.

Этим заявлением, похожим на вызов, я безотчетно убивал двух зайцев: демонстрировал свою независимость и гордость, с одной стороны, и согласие на устраивающий меня второй вариант – с другой.

– Ну вот и прекрасно, я не ошибся в тебе.

– Но у меня есть условие.

– Ух, ты даже способен поставить условие. И в чем же оно заключается?

– У меня есть друг Вова Устинов, я хотел бы учиться с ним в одном классе.

– Понимаю тебя, это сложнее выполнить, но я это условие принимаю.

Через два дня нас с Вовкой перевели в класс Бориса Соломоновича.

Этот класс считался лучшим из десяти девятых классов трехлетки – в него со всего города собрали одаренных ребят, завоевавших на конкурсах и олимпиадах по математике призовые места. Из них должны были готовить программистов вычислительных машин (компьютеров тогда еще не было). Я такой математической одаренностью не отличался, но для Б.С., по-видимому, это не имело большого значения.

Уровень мотивации к учебе в классе был действительно высоким, особенно на фоне всеобщей ученической безалаберности. В этой атмосфере я быстро перековался. Ребята подобрались дружные, умные, все за одного. Мероприятия проводили вместе: вылазки за город, походы, викторины, вечера отдыха, поездки в далекие города. Эту атмосферу мы сохранили на долгие годы, когда школа осталась уже далеко позади.

На летних каникулах я работал в геологоразведке и заработал первые деньги. Купил подарки всем членам семьи и часть заработанного оставил про запас.

Деньги пригодились уже через несколько месяцев. Во время зимних каникул «Соломон», как звали Бориса Соломоновича за глаза ученики, решил свозить класс в Москву. Там он договорился с директором одной из московских школ, бывшим своим сокурсником по Московскому педагогическому институту, о проживании учеников в пустой школе во время каникул. Все запаслись спальными мешками, потому что спать предстояло на полу.

«Соломон» зачитал список учеников, которые едут в Москву; меня и Вовки Устинова в этом списке не оказалось.

– Борис Соломонович, почему нас не берут в Москву? – спросил я.

Мой прямой вопрос требовал такого же прямого ответа, который Б.С. дать не мог.

– Видишь ли, билеты приобретены в вагон для некурящих, а вы курите, – отшутился он.

Я, конечно, не был удовлетворен таким ответом, но из-за своей гипертрофированной гордости переспрашивать не стал. Лишь значительно позже узнал причину.

Зимой уроки физкультуры проводились на лыжах в недалеком хвойном лесу. Лыжами все увлекались тогда на Урале повально, инвентарь закупала школа. Ботинок специальных еще не изобрели, крепление состояло из сыромятного ремешка, вдетого в сквозное отверстие в лыже. И уже в него вставляли ногу в валенке и привязывали веревкой.

Нужно было бежать на лыжах дистанцию в пять километров по накатанной трассе. Мы с Вовкой пробегали треть дистанции, садились на пенек и курили, ждали, пока все ученики пробегут мимо. Потом, не торопясь, вставали на лыжи и бежали не по трассе, а напрямик, срезая ее чуть ли не наполовину. Наст, если погода была морозная, держал хорошо. Мы рассчитывали приходить с основной группой, не отставая, но и не забегая вперед, чтобы не заметили. Но, видимо, кто-то выдал. Всегда находится такой человек – из зависти ли, или для того, чтобы выслужиться…

Нас вызвали «на ковер» к директору, где мы писали объяснительные записки. По итогам четверти нам поставили четверки по поведению.

Б.С. не мог включить нас, с четверкой по поведению, в список для поездки в Москву, ведь она была как поощрение и частично оплачивалась Городским управлением образования.

Однако я с детства был мальчиком решительным и упрямым.

– Слушай, Устин, а что, если мы поедем в Москву сами?

– Как это сами? – Вовка непонимающе смотрел на меня.

– Да так: сядем в поезд и поедем.

– А деньги, а родители, а…

– У меня есть немного денег, на поездку хватит, будем экономить. А ты возьмешь у отца. Скажем предкам, что едем в Москву всем классом. Проверять они не будут: мы уже взрослые.

Такой дерзости от меня никто не ожидал. Вовку я позвал с собой потому, что вдвоем казалось менее страшно, все-таки первый раз уезжаем так далеко от дома сами, да еще тайно. Родителям мы, конечно, сказали, что едет весь класс с Борисом Соломоновичем.

Встретили мы наших ребят на Красной площади. Они были очень удивлены, а Б.С. спросил, что мы здесь делаем. Мы ответили, что в Москве проездом. Это было, конечно, натуральное вранье, и Б.С. это понял. Но, как мудрый педагог, не стал сдавать нас родителям, когда возвратились из поездки.

Хорошо, что билеты были куплены заранее и гостиница оплачена. К концу нашего путешествия денег не осталось вовсе. В поезде, в целях экономии, мы взяли одну постель на двоих. Купили на последние деньги две банки кукурузы и растянули их на все время возвращения. За двое с половиной суток, которые поезд шел от Москвы до Урала, похудели изрядно.