Школа жизни. Честная книга: любовь — друзья — учителя — жесть

– Здравствуйте, Кларисса Дмитриевна! Вы сегодня прекрасно выглядите! – выпалила я и быстрым шагом удалилась.

До конца уроков я все ждала, когда она придет к нам в кабинет, как меня вызовут к директору, как явится классный руководитель, попросит меня немедленно выйти, а там и до «матери в школу» недалеко. Но ничего этого не случилось: «Муха» никому ничего не сказала, никуда не пожаловалась. Но с тех пор каждый раз, когда мы встречались с ней в коридорах, я говорила ей:

– Здравствуйте, Кларисса Дмитриевна. Вы сегодня хорошо выглядите!

Всегда, практически каждый день, она отвечала:

– Здравствуйте, – и шла дальше.

Я окончила школу в 2002 году. Все одиннадцать лет, включая четвертый класс (а тогда все учились по системе «один-три» и прыгали из третьего в пятый), провела в одной школе. На последнем звонке, после традиционного капустника, на котором, конечно, не обошлось без пародий на всех учителей, включая «Муху», после выступлений и благодарностей мы стояли в холле и думали, куда дальше. Кто-то предлагал набережную, кто-то – ночной клуб. У парней где-то в гардеробе уже были спрятаны бутылки и штопор.

Она подошла ко мне неожиданно и спросила очень серьезно:

– Когда вы говорили мне, что я хорошо выгляжу, вы говорили правду или это было просто так?

Тогда я, наверное, впервые увидела ее так близко. И смотрела в глаза. И видела не «Муху», от которой все носятся и которую, хоть и боятся, но всерьез не воспринимают, а пожилую даму, Клариссу Дмитриевну. Сказала ей, что сначала просто так ляпнула, от испуга, а потом не соврала ни разу, что она и правда прекрасно выглядит. Она улыбнулась, ответила:

– Спасибо! – и направилась к выходу.

Так все и было. Суровая, вечно недовольная «Муха» вдруг по-настоящему улыбнулась. Как улыбалась мне обычно моя бабушка.

Татьяна и Александр Мельниковы Все было по-настоящему

Мы помним себя вместе с 1954 года, когда пришли в 1-й класс школы № 17 города Ульяновска.

Наша первая учительница Галина Александровна Покровская (Титова) была нам как мама: и добра, и в то же время строга. Класс был дружным, это она нас приучила: слабому – помоги, с «бедным» – поделись, больного – навести, уехавшему – напиши.

К праздникам – непременно спектакли с самодельными костюмами и декорациями. Начинали с «Репки». Я играл дедку, а Таня – бабку. Она сшила мне бороду, а я выпилил ей лобзиком прялку.

А в конце учебного года – поход! На целый день! Едем до конечной трамвая, а там еще минут двадцать пешком. В авоське хлеб, картошка, соль, огурец, яйцо. У некоторых – «крем-сода»!

В первом классе запомнилось занятие, когда изучали меры длины – миллиметры, сантиметры, метры, километры. Весь класс вышел на улицу и от порога школы до площади Ленина измерял путь матерчатым сантиметром. Оказалось, что мы прошагали до площади целый километр!

Город у нас был непростой – родина Ленина, и в школах об этом не забывали ни на минуту. Например, у нас были места, где стояли бюсты Ленина и Сталина. Проходя мимо, мы должны были отдавать вождям салют, а уж если кто бежал по школе, то здесь обязательно нужно было притормозить.

Так вот, когда после ХХ съезда в стране отовсюду выносились портреты и бюсты Сталина, нам на уроке труда велели не просто убрать гипсовое изваяние, а выбросить его в окно с третьего этажа. В целях, надо полагать, наглядной агитации. Конечно, бюст разбился вдребезги, и куски его позже были замурованы в фундамент строящейся в школьном саду беседки.

В старших классах, это 1963–1965 годы, в школе существовала школьная фабрика. Да, да, самая настоящая трикотажная фабрика с директором, ОТК, интерлочницами, оверлочницами, закройщиками, мастерами и техниками. И на всех этих должностях и специальностях были мы, школьники.

На заработанные деньги весь наш класс отправился «вниз по матушке по Волге». Пять суток плыли, любовались красотами волжских берегов и городов и распевали под гитару песни.

Не хотелось расставаться, не хотелось, чтобы путешествие закончилось. Кто-то сказал, что нужно бросить монеты в Волгу, чтобы все повторилось. Но денег уже не было, оставались банки с консервами «Килька в томатном соусе». Вот они и полетели в Волгу.

…В трескучие морозы 1964 года внезапно умер кочегар нашей школьной котельной. Чтобы школа не замерзла, директор попросил поработать нас, мальчишек 10 «Б». Работали по очереди, круглосуточно, наверное, недели две, пока не нашли нового кочегара. Директор, Борис Васильевич Карабанов, дежурил с нами как-то ночью. Каждый день после уроков мы бежали домой, переодевались, брали учебники, задания и шли в кочегарку. Я брал с собой аккордеон, так как учился в музыкалке, и в перерывах готовил свои музыкальные задания. Работали часов до шести утра, потом бежали домой отмываться от сажи. Я шел к моему другу Сашке Олейнику, потому что у них была ванна!