Школьный бунтарь

Офис Монтгомери — это совсем не то, что вы могли бы ожидать. Во-первых, здесь чисто, а все остальное в «Роквелле» покрыто слоем жира и липкого, пролитого спирта. На стене висят пейзажные картины, изображающие благоухающие летние пейзажи Тосканы и Прованса. За белым мраморным столом Монти (совершенно пустом, если не считать экрана компьютера и единственной фотографии в рамке покойной матери Монтгомери, Бэбс) сидит сам мужчина, одетый в ярко-красный рождественский свитер с изображением Рудольфа.

— Ну, что, малыш, — бормочет Монти.

Он все еще не оторвал взгляд от экрана своего компьютера. Его светлые волосы длинные, стянутые сзади в конский хвост кожаным ремешком. Анджела всегда говорит, что он напоминает ей Брэда Питта из «Легенды осени». Для почти шестидесятилетнего парня он в довольно приличной форме.

— Так что? — спрашивает он.

— Семнадцать. Старший курс в Роли Хай, — говорю я ему.

Монтгомери фыркает. Наконец он поднимает голову, и его брови складываются в одну густую линию. Он быстро взглянул на девушку рядом со мной и вздохнул.

— Что ты здесь делаешь, милая? Ты все еще ребенок. Это место не для тебя.

Девушка делает глубокий вдох и пожимает плечами.

— У меня нет другого выбора. Это уже конец пути. Я либо прихожу сюда и зарабатываю деньги, либо моя семья оказывается на улице. Конец истории.

— Я не люблю, когда нужда гонит молодых женщин к моему порогу. Если они не хотят танцевать, значит, у них ничего не получится.

— У меня это хорошо получается. И я умею изображать энтузиазм, как и все другие женщины, которых вы когда-либо встречали, поверьте мне. — Ее голос не дрожит, и это чертовски впечатляет.

Монтгомери наклоняется вперед через стол.

— Прости, что я так говорю, милая, но ты не выглядишь так, будто на тебе много мяса.

— Простите, что я так говорю, но вы ошибаетесь. — Она расстегивает отороченное мехом пальто и позволяет ему упасть с плеч, открывая сильно подправленный наряд чирлидерши Роли Хай. Юбка едва прикрывает верхнюю часть ее бедер, а декольте укороченного топа занижено, демонстрируя ложбинку. У девушки есть сиськи, это точно. Монтгомери окидывает ее критическим взглядом, словно оценивая лошадь перед покупкой, проверяя, здорова ли она.

— Отлично. Решено, — соглашается он. — Когда у тебя день рождения?

— Одиннадцатого декабря, — отвечает девушка.

— Ладно. Ты можешь танцевать здесь, начиная с сегодняшнего вечера, но не раздевайся до двенадцатого декабря. Понятно?

Она кивает и снова накрывается пальто.

— И ты танцуешь только наверху. Никаких танцев в подвале.

— Почему, что там в подвале?

Монти искоса смотрит на нее. Он решает, говорить ей правду или нет, но в конце концов у него нет особого выбора. Если она вообще собирается здесь танцевать, то очень скоро узнает все секреты Роквелла.

— Клуб. Фетиш-клуб. Люди спускаются туда, чтобы потрахаться. Если ты достаточно умна, то будешь обходить это место и клиентов стороной. Ты остаешься наверху, в баре, раздеваешься до нижнего белья, а потом берешь все чаевые, которые получаешь, и убираешься отсюда. Если я увижу хотя бы сосок, тебе конец. Я достаточно ясно выразился?

— Да, сэр.

— Вежливая. Хорошо. Мне это нравится. А как тебя зовут?

— Холлидей, сэр.

Монти хмыкает.

— Когда бы ты ни переступила порог этого заведения, ты уже не Холлидей. Ты Билли. Твое самое первое имя стриптизерши. Тебе повезло. Считай, что тебя крестили. А теперь убирайся отсюда, пока я не передумал.

— Благодарю вас, мистер Монтгомери. — Немного нервничая, Холлидей быстро выходит из кабинета.

Монти бросает на меня усталый взгляд, который говорит о многом. Он думает, что я идиот, раз вообще привел ее к нему, и не боится это показать.

— Не спускай с нее глаз, идиот. Ты за нее поручился. Теперь она под твоей ответственностью.

Отлично. Как раз то, что мне нужно, черт возьми.

Я снова оказываюсь в баре, а Холлидей или, вернее, Билли сидит на сцене, когда я чувствую, как в заднем кармане у меня жужжит телефон. Сообщение пришло с номера, который я не узнаю.

(253) 441 9678. Извини, но занятия отменяются. Я не могу учить тебя. Гарриет —замечательный учитель игры на трубе. Желаю удачи. — С.

Глава 10.

Я была готова к некоторым неприятностям после сообщения, которое послала Алексу вчера вечером, но вряд ли к тому, что он будет ждать меня у подножия лестницы сегодня утром. На нем футболка с изображением Билли Джоэла, а лицо чернее тучи. Мне удается криво ухмыльнуться, когда я прохожу мимо него в здание.

— Если ты думаешь, что завоюешь меня футболкой, то сильно ошибаешься.

— Что?

— Билли Джоэл... неважно. Послушай, мне очень жаль, но я в той же лодке, что и ты. Я тоже не хочу никакой драмы, и если ты собираешься общаться с футбольной командой, то, насколько я понимаю, ты порченный товар.

— Конечно, я порченый товар. А какое отношение имеет футбольная команда к… — Он замолкает, словно только что понял, почему я так их ненавижу. — О.

— Да. О.

— Почему ты ничего не сказала?