Шла бы ты…

Может быть, секрет особой нервности прибалтийских лидеров в отношении России в том, что до сих пор они от неё никуда не делись? Поскольку финны и поляки имеют своё собственное хозяйство, которое лелеют. Разбазарить ни в чью пользу не дают. И никаких проблем с его происхождением, которое восходит к историческому периоду пребывания в роли российской провинции (у обеих этих стран) или социализму (в Польше) у них не возникает?

В то время как Прибалтика по большому счёту оказывается нужна всё больше тем же русским. И в качестве туристов. И для приобретения недвижимости с перспективой стать европейцем. В политическом смысле этого слова. И для экспорта через балтийские порты. Которые без продукции из России стояли бы пустыми. И для экспорта собственной продукции. Хоть лёгкой, хоть пищевой промышленности. Поскольку в России это носят и едят. А вне её кому бы это было нужно.

Хотя, вообще-то говоря, как раз поляки, в отличие от верноподданных по отношению к Российской империи прибалтов, могли бы нынешней России припомнить куда больше. И при братьях-близнецах Качиньских, этих Болеке и Лёлеке польской политики, ставших президентом и премьер-министром Польши, припоминали что ни день. Но без фашистов. Которых они честно, не размениваясь на одну только Россию, припоминали Германии.

Поскольку у поляков в отношениях с Россией чего только не случалось. И восстания. С естественной после их подавления экскурсией польской шляхты и интеллигенции в Сибирь. И разделы страны между Австро-Венгрией, Пруссией и той же Россией. Которые Берлину или Вене не припоминают, но пеняют по их поводу Москве. Хотя решения от имени России, вообще-то, принимались императрицей — чистокровной немкой. Причём в Санкт-Петербурге.

Ну, дальше было подавление католичества. Провоцирование и стимуляция эмиграции. Ограничения польского дворянства в карьерном росте. И все прочие большие и маленькие гадости, которые чиновники могут придумать тем, кого хотят унизить и согнуть. А также поход Тухачевского, Катынь и стояние на Висле советской армии, пока фашисты гасили в Варшаве восстание, начатое по инициативе Великобритании.

Хотя нельзя не вспомнить и о Феликсе Дзержинском. ВЧК которого и её наследники в России перебили больше народу, чем в Польше было населения. Как и об уничтожении поляками захваченных в плен красноармейцев. И прочих прелестях взаимной нелюбви и вековечной конкуренции Польши и России.

Хотя и за вычетом невесть зачем вспомненного современными политтехнологами Смутного времени. То есть поляков в Кремле и их поражения от так и не ставшего, вопреки всем своим чаяниям, царём князя Пожарского и крещёного татарина Кузьмы Минина.

Поскольку Михаил Романов, как-никак, в осаде сидел вместе с поляками. Да и вообще история о том, каким образом и кто их на Русь призвал, не слишком-то комплиментарна к боярской и княжеской элите тех времён. Хотя для церкви их потенциальный ставленник и в самом деле был хуже Антихриста. Поскольку времена были для религиозных войн в христианском мире самые что ни на есть подходящие.

И всё-таки, поскольку четвёртого ноября 1612 года, обозначенного в новых политических святцах, в Москве ничего особенного не происходило, а выход польского оккупационного корпуса с последующей его сдачей из Кремля состоялся именно восьмого-девятого ноября, оставим этот эпизод без последствий для отношений с Польшей. Ну было и было.

И чего ради нужно было переносить традиционный и всем привычный красный день календаря с 7-го на 4-е, совершенно непонятно. Безграмотности начальственной ради, что ли? Или просто для того, чтобы Зюганов не так радовался и КПРФ народ не собирала? А рядом другой даты не нашлось? Ну так это всё вообще не о поляках.

Но ведь и с финнами произошла такая же петрушка. И не исключено, что фельдмаршал Карл Густав Эмиль Маннергейм не стал брать Петроград в Гражданскую войну, что в принципе ему сам Б-г велел, поскольку помнил и присягу, и этапы собственной карьеры. И несмотря на всю жестокость советско-финской войны 1939–1940 годов, в войну Отечественную финские войска лишь заняли свои территории, которые у них отобрали, и, закрепившись на этих рубежах, дальше не пошли. Хотя могли.

Что, впрочем, Сталин им зачёл после войны. Оставив их независимость и капитализм в покое. И не оккупировал, ограничившись тем, что финны объявили себя нейтральными. Чего ни с кем не делал. Поставив государства Восточной Европы во фрунт с присущей ему, хотя и в разных странах проявившейся по-разному, жёсткостью. Которая в конечном счёте и превратила эти страны в социалистическое содружество. Налево, направо, кругом — шагом марш. И вдруг Финляндия!

Не финское же масло его тогда интересовало? И не плавленый сыр «Виола». Тем более не перспективы экспорта под Олимпиаду-80 йогуртов и ветровок. Или, во времена более современные, телефонов «Нокиа» и домов из клеёного бруса. Не рынок дач, особенно любимых нынешними петербуржцами. И не туризм. В виде «пьяных туров». Большой привет «Интердевочке» Владимира Кунина и снятому по ней фильму.