Шлак

Но это всё догадки, с уверенностью можно сказать лишь одно: никто в Загоне не знал, что под мостом стоит Панцеркампфваген, иначе его давно разобрали бы на запчасти и сняли вооружение. Но ствол курсового пулемёта по-прежнему торчал из шаровой установки и был готов открыть огонь.

Такие находки случаются не каждый день и, думаю, не каждый год.

Мысль заработала чётко. Вот он мой шанс! Сотка реально принесла удачу. Надо добраться до точки, связаться с Конторой и предложить танк в обмен на мою жизнь. Для Конторы не сложно вытащить меня из шоу. Предлог придумают…

Над головой смачно харкнули, тяжёлый плевок пробил листву клёна. Я вздрогнул. Жестянщик, его привычка. Он здесь, на мосту, над моей головой, значит, и Кромвель рядом.

Что они тут делают? И сколько времени прошло?

Я вытащил планшет, часы показывали тринадцать пятьдесят семь. Пять часов на маршруте. Из них часа два я пролежал в беспамятстве. Они должны считать меня мёртвым.

Шаркнул асфальт, кто-то подходил со стороны тополя.

— Ну, чё там? — раздался голос Жестянщика.

— Тишина. Оперотор сообщает, движения нет.

Ага, вот и Кромвель. Недобитая группа охотников собралась воедино. Вторая наверняка ушла за Коптичем.

— Я же сразу сказал, что разбился. Тут высоты метров десять, а земля внизу — камень.

— Деревья могли смягчить падение.

— Какие нахер деревья? Кусты. Мозгоклюю лишь бы жопу прикрыть. Долго мы ещё труп охранять будем?

— Сколько скажут, столько и будем. Лучше уж на мосту стоять, чем по городу бегать.

— Стоя на мосту бабла не заработать.

Получается, операторы до сих пор меня отслеживают. Если я начну двигаться, двинется маячок, снова примчатся коптеры и охота продолжится. Добраться до точки станет сложнее, и акция «танк в обмен на жизнь» окажется под вопросом. Это меня не устраивает. Нужно выждать ещё какое-то время, хотя бы несколько часов, чтобы люди по ту сторону экрана поверили в мою гибель. А пока можно осмотреть танк изнутри. Вдруг там дикари уже вытащили всё и ничего кроме брони не осталось. Надо же знать, с чего начинать торговаться.

Ухватившись за ствол пушки, я поднялся на башню. Командирский люк был закрыт, вполне возможно, изнутри. Если экипаж выбирался через низ, то осмотр на этом и закончится. Пройти тем же путём не получится. Там сейчас такие дебри, что и пробовать не стоит. Можно использовать шанцевый инструмент с брони, перерубить стволы и ветви, но тогда поднимется шум, охотники услышат и тогда ничем хорошим это не закончится.

Я ухватил створку командирского люка. Ну, Господи, сделай так… Створка пошла легко и без звука. Слава богу, один-ноль в мою пользу. Из танка потянуло затхлостью и чем-то кисловато-сладким. Сейчас бы фонарик, осветить, что там внизу. Тварь туда не залезет, а вот змея… Бр-р-р. Не люблю змей.

Я потянул вторую створку. Поддалась она как и первая, легко, но издала такой скрежет, что сердце взбрыкнулось. Лицо мгновенно покрылось потом, несколько капель скатилось по вискам к подбородку.

Минуту, а то и больше я ждал реакции охотников. Ничего. То ли не услышали скрипа, то ли мне со страха показалось, что он громкий, скорее всего, второе. Внутреннее ощущение опасности помножило звук на напряжение, и в ушах он отозвался громом. А на самом деле всё не так уж и громко. Я перекинул в люк одну ногу, затем вторую, нащупал носками ботинок площадку и юркнул вниз.

— Там кто-то шевельнулся! — вскрикнул Жестянщик.

Скрип он не услышал, а моё движение углядел.

— Кто? — голос Кромвеля звучал намного спокойнее и выдержаннее.

— Откуда я знаю? Я не всевидящий. Что-то прошуршало.

— В голове у тебя прошуршало.

— Может и в голове. Но я точно слышал.

— Тогда сходи и проверь.

— Почему я?

— Потому что это у тебя в голове шуршит.

— Не, тут идти полкилометра, потом спускаться, потом по этим колдобобинам.

— Колдобинам, придурок.

— Какая разница? Показалось мне. Не пойду. Не хватало ещё с тварью встретиться. Самое место для подражателя.

— Чего тут подражателю делать?

— Всё равно… Другие твари могут логово устроить. Язычники. А труп наверняка сожрут. Чё нам тут мучиться? Давно пора сваливать.

— Браслет по-любому доставать придётся.

— Вот пускай они и достают. Я туда не полезу.

— Полезешь.

— Не полезу! Пускай штурмовиков присылают. Дурак я что ли по этим… как их ты там назвал… лазить?

Я замер, ожидая, когда они наговорятся и успокоятся, лишь после этого продолжил. Опускать створки люка не стал. С открытым светлее. Подождал, пока глаза привыкнут к полумраку.

Через двадцать секунд внутренняя часть башни приняла очертания: открытый затвор, место наводчика, снаряды…

Я ошибся, экипаж не покидал машину, во всяком случае, не весь. На месте водителя находилось тело в серой униформе. Голова откинута на левую сторону, руки на рычагах управления. Вряд ли кого-то удастся расспросить, что здесь произошло, но водителя однозначно убили свои. Он не сопротивлялся. Пуля пробила правый висок, потому голова и откинута на борт. Других трупов не наблюдалось, хотя экипаж — четыре человека.

— Привет, Курт, — поздоровался я с водителем.