Шлейф сандала

Когда мы вошли в столовую, я изумленно огляделась. Стол был застелен белоснежной скатертью, в начищенных до блеска подсвечниках горели свечи, а хрусталь искрился разноцветными бликами. В напольных вазах стояли белые розы, распространяя по комнате чарующий аромат. За большими окнами кружились крупные снежинки, и все было таким подозрительно торжественным… Я уже начинала догадываться, что происходит, и когда Давид вдруг подошел к Загорскому, у меня слегка закружилась голова.

- Павел Васильевич, ваша дочь является целым миром для меня. Я надеюсь провести остаток своей жизни вместе с ней. Поэтому я хотел бы попросить ее выйти за меня замуж. Для меня будет честью получить ваше благословение.

- Ты согласна стать женой его сиятельства? – Павел Васильевич посмотрел на меня. В его глазах блеснули слезы. – Господи… Я поверить не могу, что отдаю свою дочь, так и не насладившись ее обществом и вниманием…

- Я согласна, - ответила я непослушными губами. Мне тоже хотелось плакать. – Да… я хочу стать женой князя…

- Что ж… Благословляю вас, дети мои. Будьте счастливы… - граф достал из кармашка платок и приложил его к глазам. – Пусть жизнь будет благосклонна к вам…

Тем временем Давид подошел ко мне и, взяв мою руку, надел на палец кольцо.

- Люблю тебя…

- И я люблю тебя, - выдохнула я, чувствуя себя такой счастливой, что даже было больно в груди. – Как же я люблю тебя…

- Позвольте и нам поздравить вас…

Я изумленно обернулась, услышав знакомый голос. Слезы застилали глаза, и мне пришлось взять у Павла Васильевича платок. О Боже…

В нескольких шагах от нас стояли госпожа Хатуна, старая Кэто и Нино. Что они делают здесь?!

А еще в комнате находился незнакомый молодой мужчина. Он был высоким, с приятным открытым лицом и удивительно красивыми вьющимися волосами цвета воронова крыла.

Давид обнял своих родственниц, после чего они неуверенно шагнули ко мне. Я всегда считала, что людям нужно давать второй шанс, поэтому позволила заключить себя в объятья.

- Поздравляю, девочка, - прошептала Хатуна. – Будь хорошей женой моему внуку.

Кэто обняла меня, а потом заглянула в глаза.

- Ты сильная. Семья всегда сможет положиться на тебя. Это дорогого стоит. Береги Датико.

Нино выглядела какой-то потерянной. Она вяло улыбнулась мне, но с ее уст не слетело ни единого слова.

- Познакомьтесь. Это Филипп Легран, мой воспитанник. Он приехал вчера вечером. – Павел Васильевич подвел к нам молодого человека. – Я был дружен с его отцом, но, увы, из-за несчастного случая Филипп остался сиротой. С пяти лет он жил в моем доме. Сейчас Филипп отличный винодел. У него огромные виноградники и свое производство.

- Рад познакомиться, ваше сиятельство, мадемуазель, - Филлип склонил голову перед князем, а мне поцеловал руку. У него была прекрасная русская речь с легким акцентом. – Примите мои поздравления.

Вся наша компания переместилась за стол, у которого слуги уже разливали шампанское. Давид не отпускал мою руку, и от тепла его ладони по моему телу разливался сладкий жар, заставляя сердце учащенно биться.

А еще я заметила, как смотрит Нино на Филиппа. Девушка бросала на молодого человека восхищенные взгляды и ужасно краснела, стоило ему повернуть голову. Но с его стороны не было видно даже капли заинтересованности. Держался он с благородством, говорил умные вещи и вообще производил впечатление очень положительного, знающего себе цену мужчины. Но это было и не удивительно. Сколотить в столь молодые годы капитал мог человек с недюжинным умом.

- Похоже, всем придется остаться в моем доме до утра, - граф отошел от окна и весело посмотрел на нас. – Там разыгралась настоящая вьюга.

Я подняла глаза на князя, желая, чтобы он понял, что скрыто в этом быстром взгляде. Он понял, и в его глазах вспыхнул ответный огонь.

Этой ночью для меня окно спальни стало путеводителем в другой мир… Я сидела на широком подоконнике и смотрела на белую мглу, мечущуюся за окном. А ведь в этой жизни все возможно… Можно мечтать и верить в чудеса…. Можно идти за своими желаниями Главное - не бояться! Снег всегда дарил мне безмятежность и спокойствие, он скрадывал горе, девичьи тревоги, дарил надежду. Время остановилось, каждая снежинка стала частичкой вечности. И когда в дверь тихо постучали, я уже знала, кто это.

Давид вошел в комнату. В золотистом свете свечей его немного жесткий образ приобрел мягкие черты. Князь смотрел на меня своими черными глазами, словно желая запечатлеть мой образ перед тем, как между нами все изменится навсегда.

- Подойди ко мне, - в его низком голосе слышалась легкая хрипотца.

Я соскользнула с подоконника и, ступая на носочках, подошла к нему.

- Да, ваше сиятельство…

- Стань ко мне спиной, - попросил он, пожирая меня глазами.

Медленно отвернувшись от него, я вдруг подумала, что не чувствую стеснения, стоя перед мужчиной в нижней юбке и корсете. Он был моим.

Что-то холодное коснулось моих ключиц, и я вздрогнула.

- Тише… тише, душа моя… - прошептал Давид, лаская мое ухо своим дыханием. – Это всего лишь украшение.

Я опустила голову и не смогла сдержать восхищенный возглас.

- Давид, оно прекрасно!