Шлепай, пароходик (СИ)

  - Нет, спасибо, мне играть, руки ледяные, не знаю отчего. - Кира постояла, ожидая, что та скажет что-то еще, но Клава молчала.

  - Еще встретимся, - Кира направилась к выходу.

  - Да, - ответила женщина, не поднимая головы.

  У выхода на сцену ее ожидал Жорж. Положив руку на голое плечо, чуть сжал.

  - Сорок пять минут играешь, пятнадцать - перерыв. И особенно не напрягай, тут тебе не концертный зал, люди пришли отдохнуть и поесть. Если закажут что-то поиграть, не кривляйся, клиент всегда прав. Деньги не бери, улыбнешься, покажешь глазками в мою сторону. Ты улыбаться то умеешь? - Жорж отстранился, вглядываясь в глаза Киры. - Ладно, вперед!

   Кира прошла к роялю, села, положила пальцы на клавиши, прислушалась. Из зала доносилось звяканье столовых приборов, оживленный говор, женский смех... Произвольно взяла аккорд, еще... Из-под пальцев стала рождаться мелодия. "Ты люби меня нежно и светло...", - мама любила эту песню Пресли. Кира проиграла импровизацию, потом перешла к умеренному биту Фогерти "Шлепай, пароходик, шлепай, "Гордячка Мэри". Ничего не изменилось, мир не упал ей на голову и посетители не перестали жевать.

  Кира играла, играла... То медленный блюз, то свинг, то просто импровизировала на темы известных песен... К полуночи, от долгой игры с непривычки заныла шея, поясница онемела, руки затекли, и пальцы уже не так проворно бегали по клавишам. Она с нетерпением ждала пятнадцать минут отдыха, чтобы лечь за портьерой на кушетку и расслабить спину. И еще она хотела есть. В животе будто образовалась пустота, ее тошнило от запахов пищи. Ровно в двенадцать, к ней подошел Жорж.

  - Час перерыв, на кухне Гаджи тебя покормит.

  - Это дорого?

  - Нет, недорого, - помолчал, потом добавил: "Неплохо шлепаешь по клавишам. - Он напел мотив. - Мне понравилось".

  - "Гордячка Мэри".

  - Что?

  - Ты напел "Гордячку Мэри".

  Жорж достал сигареты, щелкнул зажигалкой, - ясно... Где научилась?

  - Бабушка, она была профессиональной пианисткой.

  Жорж затянулся, выпустил струю дыма. - Ладно, Гордячка Мэри, работаешь до четырех, потом домой. Пойдем, проведу тебя на кухню.

  Кухня встретила ее раскаленным воздухом и запахами жареного мяса, от которого желудок Киры болезненно сократился. Мощные лопасти вентиляции гудели, втягивая горячий воздух в люк на потолке, но от этого на кухне не становилось прохладнее. Лица поваров, что сновали между плитой и разделочными столами, были красными, распаренными, словно в бане. Жорж подошел к невысокому толстому мужчине в черном бандане на лысой голове, что-то сказал, наклонившись к самому уху. Толстяк бросил взгляд на Киру, кивнул, пощелкал пальцами, привлекая внимание молодого парня, чистящего свеклу. Ее привели в маленькую комнату, где стоял стол, стул, маленький диван и шкаф, сквозь стеклянную витрину которого просвечивала батарея бутылок с разноцветными наклейками. Минуту спустя перед ней стояла тарелка с бифштексом, жареной картошкой, вазочка с салатом, и на блюдечке чашка кофе с бисквитом. Кира молча смотрела на огромный кусок мяса, на картошку, салат, бисквит... Просто немыслимо было съесть такое количество еды. Она взяла нож, отрезав маленький кусочек мяса, положила в рот. Мясо было сочным, нежным... Кира проглотила кусок, почти не разжевывая. Через десять минут с едой было покончено. Она даже вспотела. Откинувшись на спинку стула, удовлетворенно вздохнула. Спина уже не ныла, боль в шее отпустила. Она подумала, что все складывается не так уж и плохо. - "Еще четыре часа и домой... Надо было взять пирожное Аннушке", - подумала с запоздалым раскаянием, глядя на пустое блюдце.

  Время отдыха заканчивалось, она встала, открыв дверь, выглянула. На кухне кипела работа. Стоя к ней спиной, толстяк в бандане что-то мешал на большой сковороде, молодой парень, что принес ей бифштекс, резал овощи, два официанта сгружали стопки грязной посуды у бака, где трудились две женщины. Одна откладывала в кастрюлю недоеденные большие куски мяса, буженины, копченой рыбы и десерта, смахивая остатки еды в помойный бак. Другая, окуная руки почти по локоть в горячую мыльную воду мыла тарелки. Несмотря на их спорую работу, гора грязной посуды уменьшалась очень медленно. Та, которая собирала остатки с тарелок, мельком глянула в сторону Киры, толкнула свою напарницу. Женщины не скрывая любопытства, уставились на нее, не прекращая работы. Кира, заметив удивление, сквозившее в их взглядах, быстро прошмыгнула мимо, направляясь к выходу. Выбравшись из кухни, с облегчением вздохнула: в коридоре было прохладно и тихо. Глянув на часы, заторопилась в зал. Неожиданно в полутьме перед ней возникла фигура мужчины. Он перегородил проход, растопырив руки.

  - А что это за цаца тут бегает? - Мужчина облапил Киру руками, прижал к стене коридора. - Да у нас тут целое богатство! - пробормотал он, запустив руку в разрез платья. Жадные пальцы больно сдавили грудь. Другой рукой он задрал платье, сунув пальцы в промежность, хихикнул возбужденным смешком. - Да ты мокренькая! Киска моя, давай давай, раздвигай свои лапки!