Шляпа Миттерана

Пьер не испытывал к Фременбергу особой симпатии. Еще меньше ему нравился хитрый обычай заставлять вас платить за неоказанные услуги. Вопрос представлялся достаточно спорным. С одной стороны, можно понять логику человека, требующего компенсации за назначенную, но несостоявшуюся встречу. С другой – это немного походило на то, как если бы вы забыли отменить заказ на столик в ресторане, а когда пришли бы туда в следующий раз, официант как ни в чем не бывало принес бы вам два счета вместо одного. Должен ли он что-либо Фременбергу? Нет, ничего. За шесть лет молчания на диване психоаналитика состояние Пьера не улучшилось ни на йоту. Из депрессии его вывела шляпа. Не найди он ее на скамейке в парке, ничего бы не изменилось. У Пьера имелась на этот счет собственная гипотеза, которую он называл “гипотезой другой жизни”. В этой “другой жизни” он не нашел в парке Монсо никакой шляпы, жена не сделала ему замечания насчет бороды, он не стал ее сбривать, и, соответственно, вечером 31 декабря шляпа не могла оказаться на батарее. В “другой жизни” он по-прежнему ходил в старой куртке, носил бороду, не открывал двери кабинета и продолжал каждую пятницу ходить на сеансы к психоаналитику. По существу, эта самая “гипотеза другой жизни” была нечем иным как наглядной иллюстрацией действия квантовой механики и теории вероятностей. Согласно последней, каждый раз, когда мы делаем какой-либо выбор, мы творим новую вселенную, ни в коем случае не отменяющую существования всех предыдущих. Наша жизнь – это дерево, за которым прячется целый лес параллельных жизней, и во всех этих жизнях мы выступаем не совсем такими, какие мы есть, но и не совершенно другими. В некоторых из них мы не женимся на своей нынешней супруге, не живем в своем нынешнем доме, не работаем на своей нынешней работе… Таким образом, полностью отрицать участие Фременберга в его исцелении значило бы допустить неточность: если бы Аслан не ходил раз в неделю к психоаналитику, он никогда не сел бы на скамейку в парке Монсо и не нашел бы шляпу. Поэтому он принял решение подсчитать стоимость пропущенных сеансов и оплатить их чеком. Ответа от доктора он не получил, но из банка прямо на следующий день пришло сообщение, что с его счета списана указанная в чеке CIC 4567YL сумма.

– Ну, как вино? – серьезным тоном спросил Аслан у жены и сына.

– Превосходное, – ответила Эстер.

Эрик подтвердил, что вино “кульное”. Несколько минут спустя официант поставил на стол круглую подставку – верный признак, что вот-вот подоспеет блюдо с дарами моря. На столе появилась корзинка с черным хлебом, соусник с луковым уксусом и масленка. Аслан намазал маслом ломтик хлеба и осторожно окунул в уксус с луком-шалотом. Эрик тут же последовал его примеру, и Эстер нахмурила брови. Прибыли дары моря, разложенные по видам на колотом льду. Аслан взял устрицу, поднес к ней четвертушку лимона и слегка надавил. Капля сока упала на тонкую, мгновенно съежившуюся мембрану.

Девушка в гардеробе подала ему шляпу и помогла надеть пальто, после чего, пристально глядя на Эстер, накинула ей на плечи муслиновую шаль.

– Я была в зале “Плейель”, – тихонько сказала она. – В марте, на вашем концерте… Это… незабываемо. Прелюдия и фуга ля минор… – с горящими глазами добавила она.

– Спасибо, – смущенно ответила Эстер, в которой восторги поклонников всегда вызывали чувство неловкости: в эти, и только в эти, мгновения Аслан ловил на лице жены нечто похожее на робость. – Мне очень приятно это слышать, в самом деле приятно, – сказала она, пожимая девушке руку, и та зарделась. Пьер протянул ей монету в 10 франков. Девушка коротко улыбнулась ему, по-прежнему не сводя с Эстер глаз. Он был уверен, что она провожала их взглядом, пока три их фигуры не растворились в ночи.

В такси Пьеру, Эрику и Эстер пришлось тесниться на заднем сиденье – пассажирское кресло рядом с женщиной-водителем занимала некрупная собака пастушьей породы. Женщины за рулем такси встречались относительно редко, особенно в темное время суток, и собака могла присутствовать как для компании, так и для защиты от всякого хулиганья. Аслан смотрел в окно на ночной город, а его сын разглядывал шляпу, которую отец положил ему на колени.

– А что это за “Б. Л.”? – спросил он.

– Что-что?

– Ну, инициалы на шляпе. Почему тут написано “Б. Л.”? Разве это не твоя шляпа?

– Отец купил ее по случаю, – объяснила сыну Эстер.

Аслан взял шляпу у Эрика, перевернул и посмотрел на кожаную ленту. Это была черная фетровая шляпа точно такого же фасона, и буквы инициалов были точно так же выбиты на коже золотом. Но это были другие буквы. Двое мужчин в двух одинаковых шляпах ужинали в одном и том же ресторане. Девушка из гардероба перепутала шляпы.

“Уважаемый месье Мерсье!

Чтобы не давать вам напрасной надежды, сразу же скажу, что я не в состоянии вернуть вам предмет, о котором говорится в вашем объявлении. Тем не менее уточню, что разыскиваемая вами шляпа имеет и ко мне некоторое отношение. Я носила ее почти сутки. Если точнее, вечер, утро и день.