Шлиман

Расчет оказался верен Когда Шлиман напечатал сообщение о своей находке, турецкое правительство возбудило судебный процесс против «похитителя». Греческие власти, не желая ссориться с турками, устроили на квартире Шлимана обыск. Ничего не нашли. Однако Шлиман вовсе не отрицал существования Большого клада. Он только не хотел его выдать.

Тяжба с турецким султаном должна была состояться. Шлиман нанял лучших адвокатов Афин и поручил им ведение дела, предупредив, что, независимо от решения суда, клада не отдаст. Ни за что не мог он допустить, чтобы ценнейшее собрание было разрознено и попало в руки невежественным турецким чиновникам.

В ученом мире находка троянского сокровища произвела переполох. Отрицать существование троянского золота было невозможно. Признать же его за клад Приама – значило признать свою вопиющую научную слепоту. Вышедшая в 1874 году книга Шлимана «Троянские древности» вызвала взрыв ядовитых нападок. Издевались над верой Шлимана в непогрешимость Гомера, над смешными преувеличениями, над погрешностями стиля. Во всех этих нападках было много зависти и кастовой нетерпимости. Никому не ведомый старый чудак, вопреки господствовавшим научным теориям, нашел древний город, а в городе – клад, доказывавший, что в Гиссарлыке погребены остатки мощной культуры, стоявшей на высоком художественном уровне. Ее открыватель претендовал на лавры Ботта (Ботта – французский археолог, раскопавший в середине XIX века развалины дворца ассирийского царя Саргона II в Хорсабаде) и Лэйарда, открывших ассирийские дворцы в искусственных холмах равнинной Месопотамии…

Особенно старались немецкие археологи и историки. Чтобы скомпрометировать Шлимана и его открытие, они выдумывали нелепость за нелепостью. Они предпочли бы, кажется, чтобы Гиссарлык остался вовсе нераскопанным. Иенский профессор Штарк, ранее бывавший в Троаде, назвал открытия Шлимана шарлатанством.

К сожалению, эти нападки не дали тогда возможности разобраться в подлинных недостатках работы Шлимана. Ошибки и промахи в технике ведения раскопок привели к тому, что «возраст» многих найденных предметов трудно было определить достаточно четко. Непонятные предметы получали «клички» вместо определений. Крайне неудачно выполненный альбом троянских фотографий, приложенный к книге, выглядел как беспомощная подделка. В тексте было много противоречий. Шлиман их видел сам, он писал: «Это был для меня совершенно новый мир, до всего приходилось добираться своим умом, и лишь постепенно смог я нащупать правильную точку зрения». Но, стремясь показать читателю все этапы своих поисков, он не вытравил из книги этих противоречий.

На них-то и основывались немецкие специалисты в своих выступлениях.

Впрочем, этот ученый спор имел и чисто политическую подкладку.

После кровавой, захватнической франко-прусской войны мировое общественное мнение было настроено резко враждебно к Германии. Чтобы поднять престиж, правительство решило сделать филантропический «мирный» жест. Эрнсту Курциусу в 1874 году были отпущены средства на раскопки в Олимпии, с тем, чтобы все найденное осталось в Греции. В это же самое время ходатайство о раскопках в Олимпии и Микенах возбудил Шлиман. Греческому правительству пришлось выбирать между Германией и Шлиманом, который в обмен на право раскапывать Олимпию обещал подарить греческому народу Большой клад и всю коллекцию троянских древностей, построив для нее специальный музей.

В афинских газетах поднялась ожесточенная кампания против Шлимана, инспирированная Берлином.

Директор университетской библиотеки напечатал статью, в которой говорилось: «В конце концов, этот американский немец, обещавший нам построить здесь дом, в котором он хочет выставить свои находки, добыл свои сокровища путем контрабанды. Весьма возможно, что он все эти вещи нашел вовсе не при раскопках, а у старьевщиков. Да и что он нашел? Горшки! Кто нам докажет, что эти горшки – не подделка?»

Эта статья напоминает забавную историю, происшедшую, с «эльджиновскими мраморами». Когда корабли со статуями Парфенона пришли в Англию и еще не вскрытые ящики были выгружены в порту, известный тогда искусствовед Найт объявил эти скульптуры ремесленной подделкой, относящейся к эпохе упадка Рима!..

Не все в Греции были невеждами, не все плясали под германскую дудку. Парламент решительно высказался за принятие дара Шлимана и за предоставление ему права раскопок. Но кабинет министров судил иначе: принять троянское собрание означало испортить отношения с турками, отдать Шлиману Олимпию – навлечь гнев Германии.

Судьбы Троянского клада и будущая работа самого Шлимана были впутаны в игру интересов трех держав. Неравная борьба.