Читаем Шлюха полностью

Воздух был прохладным, а небо облачным. Звезд видно не было. Даже луна была скрыта за дымкой. Интересно, была ли Ми права по поводу того, что Ник взломал ее компьютер и избавился от всех видео? Было ли мне до этого дело? Действительно ли я хотела знать? Я о многом думала в поисках ответов и одновременно рассматривала глубокое черное море, таящее свои секреты.

Я услышала, как наверху открылась его дверь, и почти успела зайти внутрь.

— Я из Техаса, — произнес Пэкстон надо мной.

Я не подняла взгляд.

— Мило. А откуда я, Пэкстон?

— Господи, Габриэлла. Я пытаюсь завести разговор, рассказать тебе то, чего ты не знаешь. Прекрати быть сучкой.

— Значит, ты решил сказать мне, что ты из Техаса? Ты со своим другом позабавился со мной, и теперь хочешь сообщить, что ты из Техаса? Что, блядь, с тобой не так?

— Поднимись.

— Нет, иди на хер, Пэкстон. Я не хочу больше находиться рядом с тобой.

— Хреново. Нам нужно воспитывать детей и получить опеку над маленьким мальчиком.

Конечно же, он должен был упрекнуть меня этим. Засадить нож мне в спину, манипулируя мною с помощью наших детей и моего обещания сестре.

— Думаешь, я не могу сама позаботиться о детях? Я способна воспитать их одна. Женщины ежедневно этим занимаются.

— Как будто я позволю тебе. Скорее убью.

Я закачала головой, смеясь.

— У тебя отстойно получается сглаживать ситуацию.

— Поднимись и поговори со мной. Мы можем все исправить, Габриэлла. Я знаю, что можем.

— Или что, ты просто убьешь меня? Видишь, как я трясусь здесь?

— Поднимись и продолжи говорить в таком тоне здесь.

Я знаю, что это было отчасти шуткой, но выбрал для этого он неправильное время.

— Иди к черту, Пэкстон. Ты мне не босс. Я не обязана слушать тебя. У меня есть право выбора.

— Да, любимая, есть, и я пытаюсь предоставить его тебе. Так было с самого начала. Можешь помочь мне в этом?

— Не нужно предоставлять мне выбор. Мне нужно, чтобы ты не принимал за меня решения.

— Нет, нужно. Это работает, Габриэлла. Я пытаюсь улучшить ситуацию. Ты могла бы перестать вести себя как сучка и тоже попробовать.

— Да, естественно, — огрызнулась я, скрестив руки, и плюхнулась на стул. Безнадежный случай. Я замолчала, отказываясь исправлять что-либо вместе с ним. Пэкстон видел только один путь. Свой. И все.

Мой телефон на столе засветился, оповещая меня о новом, однословном сообщении от Ми. «Отправлено». Это все, что было сказано в нем, и я знала, что это значит. Следующее видео было у меня на почте.

— Поднимайся, я загружу видео.

Конечно же. Естественно он знал о письме еще до того, как Ми написала мне.

— Мне ничего этого не нужно, Пэкстон. У тебя нет ничего, что мне нужно, кроме тех двух маленьких девочек. Это все.

— Пожалуйста, поднимись.

— Я заслуживаю лучшего, чем ты, Пэкстон. Где-то есть мужчина, который мог бы любить меня так, как я хочу, как заслуживает каждая женщина, — произнесла я с достаточной стойкостью, чтобы донести суть, но в то же время не перегнуть палку.

— Ни один мужчина не будет любить тебя так же, как люблю тебя я, Габриэлла.

— Я ненавижу то, как ты любишь меня.

— Хотел бы я исправить все, вернуться в прошлое и начать заново. Ты появилась в моей жизни в плохое время. Ты была именно тем, что было мне нужно в то время. Я разыграл с тобой свои карты совершенно иначе, чем с Татьяной.

— Что это значит?

— Поднимись. Давай посмотрим видео. Хочу услышать это с твоей точки зрения.

— Я так зла на тебя, Пэкстон, — призналась я, поднимая глаза, в которых собирались слезы.

— Прости. Иди сюда. Пожалуйста.

Как идиотка, которой я всегда и была рядом с ним, я клюнула на крючок, и он подцепил меня. Глупая, маленькая рыбка. Я поднялась по лестнице со скрещенными руками, холодно настроенная и готовая свернуть горы, ну, или хотя бы Пэкстона. Он не ждал у двери, как я предполагала, он был на балконе, сидел на двухместном диванчике. Не знаю, почему меня это разозлило. Все равно я бы просто прошла мимо него. Но это не значило, что он мог вести себя неуважительно.

Я села рядом с ним, но на достаточном расстоянии, чтобы между нами могли поместиться обе девочки, не произнося при этом ни слова. Одеяло со спинки диванчика могло послужить прекрасным барьером, именно так я им и воспользовалась. Препятствие, не позволяющее находиться слишком близко к нему.

Пэкстон посмотрел на меня и открыл почту, вот только сначала там было сообщение от Ми. Ник хотел, чтобы мы оба подписали соглашение о неразглашении, в котором мы обещали, что не будем обсуждать эти видео ни с кем, кроме как друг с другом, и ни коим образом не обвиним в чем-либо его. Мы оба подписали электронное соглашение и принялись ждать следующего письма. Видео, которое причинит еще больше боли и страданий, но которое все же нужно было посмотреть. Я даже посчитала себя счастливицей. Не у всех страдающих амнезией была целая видео-библиотека. Да, мне повезло.

Между нами опустилась тишина, почти такая же ощутимая, как и напряжение, пока мы ждали, когда же медлительная Ми пришлет нам видео.

Я улыбнулась, когда посмотрела на телефон и прочла ее сообщение.


Ми: Это была не моя идея.

Перейти на страницу:

Все книги серии Близняшки

Условие для близнецов
Условие для близнецов

БОГИ долго думали, совещались… Как поступить? Это были дети молодой Королевы - Матери МАРТИССИНИИ!Они пришли к единому мнению оставить девочек живыми, но при одном условии…Малышек отправить жить на Землю до земного совершеннолетия. После этого одну из них призвать на планету для выполнения важной миссии...Молодые родители были очень рады, что дети останутся живы и не нужно делать такой сложный и страшный выбор…Мартиссиния прижала к груди малышек, в последний раз накормив их грудным молоком.Умываясь горючими слезами завернула их в красивые одежды, прикрепила к каждой на ручку фамильный амулет и положила их в отдельные корзинки. Прочитала над ними молитву сохранения и удачи, дрожащими руками передала их доверенным лицам Богов.ДВУХТОМНИК .Вторая книга "Позднее раскаяние" .

Таис Февраль

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное