Читаем Шлюха полностью

— Я и не собирался готовить, — признался он с улыбкой, заглянув в ванную. В этот же момент он спрятал своего дружка в джинсы. Без трусов. Это весь день сводило меня с ума. Особенно когда он поднимал руки над головой, и его джинсы чертовски сексуально опускались до линии роста волос.

— Мудак.

— Берегись. Я все еще могу отшлепать тебя.

— Уходи. Я пытаюсь пописать.

— Правда?

— Даже не думай об этом. Вали.

Пэкстон засмеялся и вышел из комнаты походкой порнозвезды.

К моему удивлению, они с девочками уже делали панкейки, когда я присоединилась к ним.

— Смотри, папочка сделал тебе сердечко, мамочка, — сказала Офелия, радуясь неожиданному завтраку.

Я взяла тарелку из рук Пэкстона и пристально на нее посмотрела, затем перевела взгляд на его самоуверенную ухмылку.

— Похоже на опоссума.

Дерзкая улыбка мгновенно обернулась в кислую мину, отчего я засмеялась. Как и девочки.

— Неправда. Это сердце.

Фи спрыгнула со стула у плиты и взяла Пэкстона за руку.

— Ты любишь папу, поэтому он сделал тебе сердечко. Правильно, пап?

— Он ошибся, малышка. Это папа любит меня. Мне он даже не особо нравится, — поддразнила я, размазывая по панкейку масло, но не сводя глаз со своего красивого мужчины. Который был без нижнего белья.

— У меня змея, смотри, — произнесла Роуэн, подгибая под себя ноги, из-за чего ее светлые волосы упали прямо в липкий сироп.

— Ми отведет нас с Роуэн смотреть… смотреть что, Роу?

— Принцессу Льда. Она живет в ледяном городе.

Я посмотрела на Пэкстона в ожидании объяснений.

— На меня не смотри. Понятия не имею, о чем речь.

— Ты спала. Ми позвонила тебе, и мы поговорили с ней по твоему телефону. Она придет завтра, и у нее есть для нас новый камень, но он не обладает магией, как наши другие камни, правильно, Роу?

— Да, мой голубой, а у Фи зеленый.

Пэкстон снова сделал виноватой меня.

— Это ты повсюду оставляешь телефон.

— Потому что звонишь мне только ты. Обычно это не так важно.

— Ми важна, правда? — спросила Фи.

Я нахмурилась, посмотрев на ее панкейк, понимая, что он не должен был стать обмякшим пенисом.

— Да, Ми важна… Что наша дочка собирается съесть? — обратилась я к Пэкстону, игнорируя его ухмылку касательно важности Ми.

— Это небоскреб, грязные у тебя мысли.

Я хмыкнула, отрезала пару кусочков своего панкейка и оставила их, чтобы позвонить Ми.

— Пойду прогуляюсь по пляжу.

— Я тоже пойду, — выкрикнули одновременно девочки, слезая со стульев.

— Нет, вы обе должны доесть свой завтрак. Нам нужно красить комнату, помните?

Это сработало. Они не хотели пропустить покраску. Им и так пришлось ждать целый день.

— Ешьте свой завтрак, я вернусь через пару минут.

Мой палец завис над номером Ми, я намеревалась пойти к пляжу, пока не услышала громкий шум. Любопытство взяло верх, и я обошла дом к фасаду. В грузовом автомобиле, стоящем у дома Лейна и Кэндес, с лязгом закрылась металлическая дверь. Машина транспортной компании отъехала, следуя за двумя другими грузовиками, и я поняла, что больше никогда не увижу Лейна и Кэндес. Что Шанс вырастет и забудет про нас с девочками. Я видела, как Кэндес выехала на своей машине из гаража и последовала за конвоем.

— Ну и проваливайте, — фыркнула я, набирая Ми. Своего настоящего друга.

Ми ответила своим счастливым, бодрым голосом.

— Привет, спящая красавица. Долгая ночь?

— Вроде того.

— Ты в порядке?

— Да, в порядке. Было не так плохо.

— Правда?

Удивление в ее голосе вызвало тревожные звоночки в голове.

— Да, а почему должно быть иначе?

— Ну, не знаю. Я не слышала разговор между Ником и Пэкстоном.

C ног соскользнули сланцы, когда я вышла на мягкий песок.

— Они беседовали? О чем?

— Не знаю. Я же не слышала.

— Ты что-то скрываешь. Я знаю, Ми. Ты не умеешь врать.

— Я не вру, клянусь. Ник только поинтересовался, разговаривала ли я с тобой. Сказал, что Пэкстон признался ему в чем-то. Это все, что мне известно. Он не сказал, в чем именно.

Мне было необходимо вывести ее на чистую воду.

— Ты знаешь, что твой голос поднимается на несколько октав, когда ты лжешь?

— Девочки передали тебе, что я звонила? Хочу отвести их завтра в кино. Ну, знаешь, пока ваш дом будут осматривать.

Я улыбнулась и позволила сменить тему. Она и так достаточно для меня сделала. Не хотелось снова подвергать ее риску ссоры с Ником. Не говоря уже о том, что это было крайне мило с ее стороны, я была рада, что хоть кто-то подумал об этом. Девочки, конечно, стали бы задавать вопросы. Они были не из тех, кто тихонечко играет сам с собой. Их любопытству не было предела, они стремились находиться в самом центре событий, боясь упустить что-то важное. Поход в кино с Ми был идеальным вариантом.

Перейти на страницу:

Все книги серии Близняшки

Условие для близнецов
Условие для близнецов

БОГИ долго думали, совещались… Как поступить? Это были дети молодой Королевы - Матери МАРТИССИНИИ!Они пришли к единому мнению оставить девочек живыми, но при одном условии…Малышек отправить жить на Землю до земного совершеннолетия. После этого одну из них призвать на планету для выполнения важной миссии...Молодые родители были очень рады, что дети останутся живы и не нужно делать такой сложный и страшный выбор…Мартиссиния прижала к груди малышек, в последний раз накормив их грудным молоком.Умываясь горючими слезами завернула их в красивые одежды, прикрепила к каждой на ручку фамильный амулет и положила их в отдельные корзинки. Прочитала над ними молитву сохранения и удачи, дрожащими руками передала их доверенным лицам Богов.ДВУХТОМНИК .Вторая книга "Позднее раскаяние" .

Таис Февраль

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы

Похожие книги

100 великих казаков
100 великих казаков

Книга военного историка и писателя А. В. Шишова повествует о жизни и деяниях ста великих казаков, наиболее выдающихся представителей казачества за всю историю нашего Отечества — от легендарного Ильи Муромца до писателя Михаила Шолохова. Казачество — уникальное военно-служилое сословие, внёсшее огромный вклад в становление Московской Руси и Российской империи. Это сообщество вольных людей, создававшееся столетиями, выдвинуло из своей среды прославленных землепроходцев и военачальников, бунтарей и иерархов православной церкви, исследователей и писателей. Впечатляет даже перечень казачьих войск и формирований: донское и запорожское, яицкое (уральское) и терское, украинское реестровое и кавказское линейное, волжское и астраханское, черноморское и бугское, оренбургское и кубанское, сибирское и якутское, забайкальское и амурское, семиреченское и уссурийское…

Алексей Васильевич Шишов

Биографии и Мемуары / Энциклопедии / Документальное / Словари и Энциклопедии
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»
«Ахтунг! Покрышкин в воздухе!»

«Ахтунг! Ахтунг! В небе Покрышкин!» – неслось из всех немецких станций оповещения, стоило ему подняться в воздух, и «непобедимые» эксперты Люфтваффе спешили выйти из боя. «Храбрый из храбрых, вожак, лучший советский ас», – сказано в его наградном листе. Единственный Герой Советского Союза, трижды удостоенный этой высшей награды не после, а во время войны, Александр Иванович Покрышкин был не просто легендой, а живым символом советской авиации. На его боевом счету, только по официальным (сильно заниженным) данным, 59 сбитых самолетов противника. А его девиз «Высота – скорость – маневр – огонь!» стал универсальной «формулой победы» для всех «сталинских соколов».Эта книга предоставляет уникальную возможность увидеть решающие воздушные сражения Великой Отечественной глазами самих асов, из кабин «мессеров» и «фокке-вульфов» и через прицел покрышкинской «Аэрокобры».

Евгений Д Полищук , Евгений Полищук

Биографии и Мемуары / Документальное
Актерская книга
Актерская книга

"Для чего наш брат актер пишет мемуарные книги?" — задается вопросом Михаил Козаков и отвечает себе и другим так, как он понимает и чувствует: "Если что-либо пережитое не сыграно, не поставлено, не охвачено хотя бы на страницах дневника, оно как бы и не существовало вовсе. А так как актер профессия зависимая, зависящая от пьесы, сценария, денег на фильм или спектакль, то некоторым из нас ничего не остается, как писать: кто, что и как умеет. Доиграть несыгранное, поставить ненаписанное, пропеть, прохрипеть, проорать, прошептать, продумать, переболеть, освободиться от боли". Козаков написал книгу-воспоминание, книгу-размышление, книгу-исповедь. Автор порою очень резок в своих суждениях, порою ядовито саркастичен, порою щемяще беззащитен, порою весьма спорен. Но всегда безоговорочно искренен.

Михаил Михайлович Козаков

Биографии и Мемуары / Документальное