Шлюха

Я взяла в рот его палец, ощущая свой вкус и запах, доносящийся до моего носа. Пэкстон сделал несколько поступательных движений пальцем, прежде чем вернуть его обратно к моим обезумевшим гениталиям. Я просто не выдержу пояс верности. Сойду с ума.

Ему понадобилось больше времени, чем нужно, чтобы надеть на меня это, подобное тюрьме, устройство. Удовлетворение было моей пыткой. Сегодня определенно будет один из тех случаев, когда я сама позабочусь о себе.

— А если ты будешь зол на меня, когда вернешься? Что, если ты услышишь что-то, что разозлит тебя?

— Я не разозлюсь. Однако, я изолью свои чувства на тебя и твою истекающую соками киску, но не переживай, моя маленькая Габриэлла. Я позволю тебе кончить.

Я услышала щелчок замка, и в таком положении Пэкстон оставил меня. Лишь поцеловал напоследок, даже не назвав меня своей маленькой шлюхой. Грустно, что меня это не беспокоило. Он мог называть меня как угодно, настолько далеко я забралась в кроличью нору. Не могла даже здраво мыслить, а ведь тогда мне нужно было беспокоиться о том, что он услышит. Волнение охватило все мое тело, в то время как возбуждение росло под поясом, не позволяющим мне прикоснуться к себе. Глупая, глупая, маленькая рыбка.

Глава двенадцатая

Я лежала там наедине с миллионами мыслей в голове и ждала, когда вернется Пэкстон, отшлепает меня и сотворит невообразимые вещи. Те, от которых тело будет молить о пощаде. Ровно двадцать шесть минут. Я знала время, потому что смотрела на нелепые синие цифры, которые сменялись мучительно медленно. То я с трепетом ожидала многочисленных оргазмов, то волновалась о том, что мог услышать Пэкстон. Кого из нас это выведет из себя, его или меня? По какой-то причине я думала именно так. Один из нас займется сексом на почве злости, другой будет выполнять все, что скажет первый. В любом случае, это означало дикий секс. Такой, где в ход идут ногти и зубы.

Но я ошибалась. Пэкстон бесшумно вошел в комнату, не в силах скрыть мрачного выражения на лице. Это я нарушила тишину. Он просто подошел, провернул ключ в замке и освободил меня от хитрого механизма.

— Что, Пэкстон? — тихо спросила я.

В ответ ничего. Он неуверенно смотрел на меня, снимая рубашку и джинсы. Без слов. Несколько раз провел по своему члену ладонью, раздвинул мои колени и вошел в меня в состоянии полуготовности. Мои руки он завел мне за голову, удерживая их одной своей. Наши губы встретились в самом длинном, самом сладком поцелуе, который он когда-либо мне дарил. Мы могли бы получить награду за лучший поцелуй, сними мы его на камеру. Я чувствовала, как он растет во мне с каждым толчком, меняя темп между моих бедер. Подобные движения Пэкстона сменили правила игры. Я пыталась наслаждаться этим моментом вместе с ним. Что-то в его глазах, как он смотрел на меня и занимался со мной любовью, говорило, что именно это мне и нужно.

Последняя попытка узнать хоть что-то провалилась:

— Пэкстон, ответь мне.

Не произнося ни звука, он начал двигать торсом еще жестче, заставляя меня закрыть глаза и застонать. Пэкстон был внимателен ко мне, страстно целуя и исследуя мое тело пальцами. Мои ягодицы, соски и спину.

Мне удалось выдавить из него слабую улыбку, когда я пригрозила не кончать, если он не поговорит со мной. Он отпустил мои руки и обхватил за ягодицы. Этого было достаточно, чтобы отправить меня за грань. Три толчка. Настолько жалкой я была. Эйфорическое чувство зародилось в пальцах ног, медленно поднимаясь вверх. Мое тело изогнулось буквой «С», спина выгнулась, а ногти царапали его грудь. Разрушительный оргазм.

Казалось, это самый долгий оргазм в мире — не меньше минуты от начала и до конца. Не знаю даже, дышала ли я. Каждая мышца в моем теле напряглась. В какой-то момент я заметила выражение его лица. Ранние морщинки вокруг глаз, сжатая челюсть, словно ему было больно, и взгляд, с которым он вошел в меня. Мне нравился этот взгляд. Глаза и раскрытые губы Пэкса выдавали дрожь, пронизывающую его тело.

Я резко втянула воздух, осознав, что действительно забыла дышать. Мое тело бессильно упало на матрас, веки отяжелели, я возвращалась с вершин удовольствия.

— Я люблю тебя. Люблю больше, чем считал возможным. Но я все еще не уверен, что смогу что-то изменить.

— Ты расскажешь мне? Что там было?

Бедра Пэкстона замедляются до скорости улитки.

— Да, но не сегодня.

Я подумала о том, как проведу ночь в неизвестности. Это была ужасная идея. Я бы не смогла дотерпеть до утра.

— Это нечестно. Мы договорились, что будем делиться друг с другом. Думаю, нужно сказать Нику, что такой расклад нас не устраивает. Мы должны смотреть видео вместе, — запротестовала я, глаза сузились, выразив мое недовольство.

— Нет, думаю, он прав. Думаю, нужно делать точно так, как он велит.

— Говоришь, словно от этого зависит наша судьба.

— Возможно.

Я изо всех сил пыталась не замечать зарождающееся чувство между моих ног. Разговор казался важнее нарастающего оргазма.

— Но в чем суть всего этого, если мы будем лгать друг другу?

— Я не буду лгать тебе.

— Но и не расскажешь всего?