Сhoice (СИ)

— А когда было иначе? — вспомнил Гарри, что о их связи давно все знают. — Пойдём к тебе в палату, — Гарри мельком улыбнулся, думая, что очень даже не против остаться с ней наедине.

— Может быть, тебе сначала навестить Ала? — осторожно спросила Гермиона.

Она видела очень знакомый блеск в глазах Гарри, вот только его мелькнувшая улыбка навела её на мысль, что ненависть к ней он задушил в себе, оставив лишь желание. Опасное желание. В первую очередь для неё. Ведь она никогда не могла ему противостоять. Или, может быть, просто не хотела.

— Успеем. Пусть всё обсудят. Им теперь жить всем вместе, — потянул Гарри Гермиону в сторону палаты.

На их пути встала медсестра с подносом, висящим в воздухе, наполненным разными склянками. Один непримиримый взгляд Гарри заставил её пробормотать что-то о важных делах и ретироваться.

Как только Гарри завёл Гермиону в палату, он сразу же прижал её к себе и зашептал в волосы, пахнущие больничными зельями:

— Я видел, как ты умираешь. Я видел, как ты умираешь. Я не хочу переживать это снова. Видеть это ещё хоть раз. Даже думать об этом боюсь.

— Гарри, — ответила смущённая таким порывом Гермиона, пальцами перебирая его волосы, пока его губы скользили по её шее. — Пожалуй, стоило умереть, чтобы ты перестал меня ненавидеть.

— Не говори так. Я был идиотом. Когда я увидел, как твои глаза закрываются. Когда я понял, что могу остаться один. Я не хотел тебя терять. Я не хочу жить без тебя.

— Я слышала тебя. Гарри. Я не хотела умирать. Я тебе подсказала, — слёзы текли из её глаз, теряясь в воротнике его рубашки.

— Я видел. Почему ты ни разу не говорила о воспоминании Лестрейнджа? — спросил неожиданно Гарри.

— Что?! — отпрянула Гермиона. — Ты видел? Это же было просто вспышкой. Откуда ты…

— Нам показывали его в школе Авроров. И поверь, такое не забывается. Мерлин, Гермиона! — он сжал её плечи и встряхнул. — Ты должна была сказать мне!

— Ты, знаешь ли, не сильно был расположен к разговору раньше. К конструктивному.

— Я исправлюсь, — коснулся он губами её лба, а руками обхватил тело. — Я буду слушать. Я тебя люблю, давай мы просто…

— Знаю. Знаю. Гарри, только не торопись, — она попыталась убрать его руки со своей спины, но не смогла их даже сдвинуть.

Гарри вцепился мёртвой хваткой и начал медленно спускать руки вниз, обхватывая такие знакомые ему ягодицы.

— Гермиона. Дай мне почувствовать тебя. Покажи мне, что ты живая, что это не сон, что ты моя, — умолял он, медленно двигаясь вместе с Гермионой назад.

— Разве когда-то было иначе? — Гермиона млела от того, что Гарри впервые не требовал, не брал, а просил. Это сносило все условности и внутренние запреты. Она подалась к нему и потёрлась о твёрдое доказательство его желания, давая согласие на всё, что бы он ни предложил. Гарри что-то рыкнул и, приподняв Гермиону в воздух, резко опустил на больничную кровать.

— Мы поженимся, — шептал он, стягивая пижамные штаны с Гермионы и расстёгивая собственные брюки. — Мы сделаем то, что должны были сделать много лет назад.

Как только кожа коснулась кожи, вопросов не осталось, а ответы были больше не нужны. Они снова и снова ласкали друг друга губами, руками, в этот момент забывая о нерешённых проблемах и обстоятельствах. Язык Гарри путешествовал по ключицам, открывая всё больше и больше грудь Гермионы, прикрытую мягкой тканью больничной сорочки. Когда его губы наконец втянули сосок, она вскрикнула, после чего быстро, без палочки закрыла двери и поставила заглушающее заклинание.

Гарри, почувствовав поток магии, взглянул на закрытую дверь и, пробормотав: «Умница», принялся ещё интенсивнее ласкать грудь Гермионы, заставляя её выгибаться и постанывать, вцепившись ему в волосы.

Он коленом медленно раздвинул стройные ноги и начал водить налившимся членом по женскому естеству так, что Гермиона закусывала губу от предвкушения сладкого вторжения. Она ждала этого, зная, каким правильным это будет, каким прекрасным. Но в этот раз он тянул, словно растягивая удовольствие. Ведь теперь им некуда было спешить — все решения были приняты, все нужные люди были оповещены.

Спустя ещё минуту терзаний, когда Гермиона нетерпеливо начала рукой направлять его член, Гарри резко поднялся и развернул её лицом в подушку.

— Всегда мечтал взять тебя так.

Он приподнял её ягодицы и подложил под них подушку. Легко погладил белую плоть ягодиц и не сильно шлёпнул.

— Гарри! — вскрикнула Гермиона от неожиданности.

— За такой вид можно и убить, — пробормотал он с гордостью взирая на отпечаток ладони на её коже, словно на своё клеймо.

— Гарри, — промычала Гермиона в подушку и крутанула бедрами в нетерпении.

Гарри плотоядно улыбнулся и, пальцами пройдя по влажным створкам, раздвинул их и приставил головку подрагивающего члена.