Сhoice (СИ)

Когда он плавно вошёл, оба на секунду замерли, впитывая в себя новые ощущения. Спешить было необязательно, и Гарри начал двигаться не торопясь, наслаждаясь теснотой и сладким жжением влагалища Гермионы. Он руками держал её за бёдра и медленно насаживал на себя. То полностью выходил, то входил до самого конца. Но такой темп перестал устраивать Гермиону, и она начала подталкивать Гарри ускориться, стараясь резче подмахивать бедрами. Он подстроился под её движения, всё сильнее вталкиваясь в глубину любимой. Жёстче. Быстрее.

Стоны, скрытые подушкой. Рычание Гарри. Следы на нежной коже от давления онемевших пальцев. Всё это только добавляло остроты ощущениям от вторжения. Скорость продолжала нарастать, и Гарри, чтобы не застонать в полный голос, впился губами в шею Гермионы, пока его пальцы нащупали комок удовольствия, который Гарри начал умеренно ласкать, совершенно точно зная, как нужно это делать.

Он почувствовал, как стенки влагалища начали сокращаться сильнее, а влажное тело Гермионы сотрясалось в аккорде финального удовольствия. Только тогда он дал волю и себе. Он сделал ещё несколько мощных, яростных движений, стараясь скорее догнать Гермиону.

В этот же момент, когда кульминация была близка, Гарри понял, что теперь ничего не сможет помешать их с Гермионой воссоединению и возможности зародить новую жизнь. Никто не может помешать им зачать ребёнка, о котором он так долго мечтал. Он с восторгом излился в глубины женского естества и, расслабленный, полностью обмяк на Гермионе.

— Не обольщайся, — промычала она снизу, спустя минуту.

— О чём ты? — всё ещё тяжело дыша, пробормотал Гарри.

— Я давно на противозачаточных средствах.

Гарри резко поднялся и перевернул Гермиону, взгляд которой был всё ещё затянут поволокой страсти.

— Ты не хочешь от меня ребёнка?

— Гарри, — устало прикрыла глаза Гермиона, — мы ничего до конца не решили. Мы даже не разговаривали нормально.

— Подожди, а это? — обиженно спросил Гарри, посмотрев на голую грудь с торчащими от возбуждения сосками.

— Этим мы занимались и раньше. Это никуда ни денется. Но прежде, чем создавать нового волшебника, стоит подумать о тех, что уже есть, и решить наши проблемы.

— Если ты…

— Прежде всего, эмоциональный. Помнишь про психолога?

— Помню, — буркнул Гарри, резко вскочив, стал натягивать штаны. — Пойдём.

Минуту спустя Гарри уже полностью оделся, даже верхнюю пуговицу на рубашке застегнул и встал возле входа, наблюдая за немного удивлённой Гермионой, которая прыснула в кулак.

— Куда?

— К психологу, — раздражённо ответил Гарри. — Быстрее поговорим, быстрее выберем дом для нашей оравы.

— Гарри. Ещё вчера ты готов был меня убить. Постоянно унижал, отправляя к мужу. Ненавидел и презирал, а сегодня нас ждут дети и…

— Когда? — нетерпеливо спросил он.

— Гарри, — заговорила Гермиона, медленно вставая. Она начала натягивать пижамные штаны и завязывать узлы на рубашке. — Я свяжусь с ней, и на днях обязательно сходим. Лучше скажи мне, что с Роном?

— А что с ним? — пожал плечами Гарри. — Он под стражей. Вас разведут. Ты волнуешься за него?

— Да, Гарри. Волнуюсь. Мне страшно и непонятно, что могло сподвигнуть его на подобный образ жизни. Я боюсь, что он может… Ладно, — вздохнула Гермиона, решив отложить разговор о суицидальных наклонностях Рона на потом. — Пойдём, сходим к ребятам, а то мы уже долго… разговариваем.

— Могли бы ещё… поговорить, — Гарри попытался поцеловать Гермиону, но она выкрутилась и вышла в коридор.

***

— Не знаю, чего ты жалуешься? Ну будет у нас новый дом и вместо одного безразличного отца — другой. Какая разница? — сказала Роза и снова принялась за чтение книги, которую ей принесла Винки.

Парни непонимающе посмотрели в её сторону, а Лили же продолжала рисовать рисунок, на котором была изображена Гермиона. В последнее время она постоянно её рисовала, может быть, потому что в их доме слишком часто произносилось это имя, особенно со стороны отца.

— Папа не был безразличным, — заметил Хьюго, доставая шоколадную лягушку, спрятанную в кармане, — и неужели тебе неважно, что будут говорить о маме?

— Да что ты? Улыбка и похлопывание по спине это, конечно, очень сильно. Он недалеко ушёл от… от мистера Поттера, — она осторожно взглянула на Джеймса.

— До мистера Поттера далеко всем, — пробормотал тот, глядя в окно, — я не помню ни одного нормального разговора с ним.

— Мне нравится Гермиона, — закрыла альбом Лили и упрямо взглянула на братьев.

— Конечно, она всем нравится. Но разве это повод становиться нашей матерью. У нас уже есть одна.

— Но, в отличии от мамы, Гермиона любит отца с самого детства.

— И как ты это понял? По постоянным конфликтам? — фыркнул Джеймс. Он не очень хотел менять устоявшийся уклад жизни, хотя и понимал, что поезд уже тронулся, и им осталось лишь запрыгнуть в него и мчаться вместе со всеми. — «Что-то они долго», — подумал он про себя.

— Бабуля Молли рассказывала. Говорит, в нашем детстве он с нами даже играл и показывал финты на метле, — улыбнулся Альбус, вспоминая рассказы бабули.