Шоколадная вилла

– Конечно. И в знак моей щедрости я не только дарю тебе эмалевые таблички, но и помогу тебе сейчас все это правильно установить.

– Ты думаешь, что сам я не смогу? – спросил его Виктор.

– Хе! Выпускай свою ярость на Ротмана, не на меня. Конечно, ты можешь и сам, но вдвоем мы сделаем это быстрее. И я хочу быть уверен, что все подходит. Потому что… – Эдгар не договорил. – Начнем!

Какое-то время они работали молча, составляли части и аккуратно устанавливали их. Сосредоточиться на работе было полезно для Виктора, постепенно мир начал восстанавливаться, и, когда они несколько часов спустя все сделали и отошли в сторону, чтобы оценить результат, он был крайне удивлен.

– Слушай, Эдгар! Это невероятно!

Эдгар улыбнулся.

Кулисы не только в точности соответствовали картинке, которую дала Виктору Юдит. Эдгар так оформил задний фон, что все выглядело значительно объемней и масштабней, чем было в действительности.

Теперь встал и Алоиз Эберле.

– Ха, это и правда неповторимо, – сказал он. – И механика, надо надеяться, работает хорошо. Давайте попробуем?

Виктор дал Эберле одну из шоколадных плиток Юдит, которые он взял на прошлой неделе. После того как автомат был собран, Эдгар взял монеты в десять пфеннигов и бросил ее в отдел для монет.

– Абракадабра! Давай!

Ничего не произошло.

Виктор засмеялся.

Он не мог остановиться. Эдгар и Эберле с удивлением на него смотрели, когда он вытирал слезы с глаз.

– Честно, Эдгар… – он не договорил, потому что с ним опять случился приступ смеха. – Это было так смешно. Как ты там стал… – он смеялся, – …и бросил монету, и ничего не произошло, абсолютно ничего…

– Я и сам все вижу, но меня так это не веселит, как тебя, – ухмыляясь сказал Эдгар, – но, если ты нашел в этом что-то смешное, поделись.

Виктор постарался сдержать свое веселье, которое немного избавило его от внутреннего напряжения.

Тем временем Эберле опять занимался автоматом и углубился в его внутренний мир, чтобы найти ошибку. Это заняло немного времени, и он попросил Эдгара сделать вторую попытку. Когда он достал еще одну монету, Виктор взял ее у него из рук.

– Сейчас моя очередь. Если опять ничего не получится, можешь посмеяться надо мной!

Он бросил монету. Все трое не отводили взглядов от стекла.

Что-то затрещало. Шоколадная плитка отправилась из склада на тележку, которая приводилась в движение с помощью ремня и параллельно с которой двигались восточные танцовщицы. Все двигалось по железнодорожным рельсам. С каждым поворотом менялось положение фигур. Перед безупречно установленной кулисой Вильгельмы появилась, таким образом, иллюзия маленького театрального представления. Спектакль закончился через двадцать секунд у относительно большой прорези, в которой, словно от невидимой руки, появлялся шоколад, чтобы потом оказаться в окошке для выдачи.

Эдгар засмеялся и взял плитку.

– Просто деньги должен бросать настоящий мужчина, тогда все работает!

– Механика – мощная вещь, – довольно сказал Эберле. – Это необходимо учитывать, когда будете устанавливать автомат на вокзале.

– Да. Там достаточно вандалов, – добавил Эдгар и полакомился шоколадом. – М-м, очень вкусно! Это Юдит сделала?

– Да, за последние недели она создала прекрасные сорта шоколада.

Лицо Виктора сразу помрачнело.

Эдгар толкнул его локтем в бок.

– Только не впадай опять в уныние, Райнбергер. Сейчас мы немного отпразднуем Рождество.

– Я думал, ты пойдешь к семье, – сказал Виктор.

– Я собирался. Но я не хочу оставлять тебя и Эберле в одиночестве. Алоиз?

– Хм?

– Кто пойдет за морсом?

Алоиз Эберле поставил маленькую елку и украсил ее несколькими шарами и свечами. Он их аккуратно зажег, и они втроем спели «Тихую ночь» – мужественно справились с тремя строчками – и начали чокаться кружками с морсом.

Мысли Виктора были о Юдит.

Как она праздновала этот вечер? Вдруг близнецы опять что-то выдумали? Несмотря на удрученное настроение, он не мог не улыбнуться, когда вспомнил Карла и Антона.

Низкий, невнятный голос Эберле вернул его к действительности. Этот любитель мастерить взял Библию и читал рождественскую историю. Смутные воспоминания из детства пробудились в Викторе, но он так хотел оставить прошлое в покое. Ему все еще тяжело было вспоминать так рано ушедшую из жизни маму.

– Вот и все, а теперь к столу, – наконец сказал Эберле, пошел в кухню и поставил на стол хлеб, масло и колбасу. – Угощайтесь!

Хотя у Виктора и не было аппетита, но он был достаточно голоден, чтобы не отказываться.

– Как хорошо, что вчера вечером все прошло гладко, – сказал Эдгар за ужином и таким образом завел другой разговор. – Я даже и не думал, что после трех поездок мы справимся.

– Это единственное, что вчера прошло хорошо, – пробормотал Виктор.

– Ну хотя бы что-то, – ответил Эдгар.

Накануне, как и было договорено, они забрали все свои вещи из прежней квартиры на Зильбербургштрассе и перевезли к Алоизу Эберле, у которого над мастерской была относительно большая квартира. Там у каждого из них была комната с мебелью, хорошо обставленная и по приемлемой цене.