Шоколадная вилла

– Берлин, как сладок твой рай! – звучало за пианино, но Рокса, которого не интересовала музыка, раздражал этот непристойный голос.

Он старался не замечать происходящего вокруг и сконцентрировался на человеке, который вошел в танцевальный зал и неуверенно смотрел на все это веселье. Рокс поднял руку, чтобы обратить на себя внимание, но мужчина не заметил его.

Прикосновение к плечу заставило Рокса обернуться.

– Черт возьми!..

– По бокальчику? – промурлыкала одна из девушек легкого поведения постарше и соблазнительно провела своим красным боа по его затылку.

– Успокойся, Элли.

– Ах, Пауль, ты же не откажешься от часика со мной?

Рокс напряженно смотрел в сторону двери и с облегчением отметил, что мужчина все еще на месте.

– Раньше твое лицо было гладко выбрито, а зад был упругим.

Он отодвинул ее в сторону, огрызнувшись:

– Эти времена прошли, а сейчас отстань от меня!

Немолодое, но все еще красивое лицо Элли обиженно скривилось.

– Ну и иди!

Рокс протиснулся вперед и, наконец, оказался перед мужчиной, которого он видел сегодня уже второй раз.

– Лейтенант Райнбергер?

Мужчина обернулся. Рокс указал ему на один из коридоров, которые вели от танцевального зала к нескольким комнатам. Фридрих Райнбергер кивнул и последовал за ним. Рокс открыл дверь маленького будуара.

– После вас, господин старший лейтенант, – сказал он как-то слишком дружелюбно.

Они вошли. Рокс тщательно закрыл дверь от любопытных глаз и ушей.

– Мне нужно знать, где он, – начал Фридрих Райнбергер.

Рокс спокойно достал портсигар из внутреннего кармана своего пиджака.

– Он отбывал наказание в крепости Эренбрайтштайн – это точная информация. Однако нет никаких сведений о его настоящем месте пребывания, – объяснил он.

– Эренбрайтштайн… – Фридрих Райнбергер покачал головой. – Значит, они туда его отправили. И никто не посчитал нужным поставить меня в известность.

– Возможно, он сам попросил о том, чтобы никому не сообщали о его местонахождении.

– И они оказали ему такую услугу? Я не могу в это поверить.

– Это же дело чести. Кроме того, он студент военной академии. Возможно, у него были помощники, о которых мы и не подозреваем.

– Вероятно, так и было. – Голос Фридриха Райнбергера звучал подавленно. – Мой единственный сын пропал. Просто так. Это уму непостижимо.

– Нам необходимо вести расследование в двух направлениях, – начал Рокс, взял сигару и каттер. – Согласно одному из них, он стал жертвой преступления.

Рокс заметил, как Фридрих Райнбергер на мгновение закрыл глаза. Он обрезал сигару, зажег спичку и закурил.

– Или же… он намеренно скрылся. – Рокс с большим удовольствием сделал затяжку, выпустил дым и посмотрел на раскаленный край сигары. Лишь сейчас он предложил сигару Фридриху Райнбергеру. – Угощайтесь!

– Благодарю, нет. – Фридрих Райнбергер покачал головой и сразу же вернулся к теме разговора. – Студенту военной академии было бы непросто без какого бы то ни было сообщения уклоняться от своих обязательств. Вы же знаете, там учатся самые лучшие, Рокс!

– Разумеется, тогда еще раз пройдемся по событиям того времени, – сказал Рокс. – Возможно, всплывет новый аспект, на основе которого мы сможем продуктивнее вести поиски.

– Ну хорошо, если вы так считаете.

– Ваш сын был вызван на дуэль однокурсником, потому что он якобы домогался его сестры. О чем точно тогда шла речь?

– Его обвинили в том, что он принуждал девушку к непристойным действиям. Какая чушь!

– На чем основывалось обвинение?

– На заявлении девушки. И на заявлении ее брата, который якобы все это видел и в последний момент вмешался.

– А дуэль была единственно возможным решением?

– При сложившихся обстоятельствах – да. Его вызвали, и отказ считался бы признанием вины. Семья девушки известна в высших кругах.

– А вы сначала ничего об этом не знали?

– Нет, я узнал, лишь когда мне сообщили об аресте Виктора.

– Его задержали только спустя несколько дней после дуэли, это вы мне рассказали при нашей первой встрече, лейтенант Райнбергер. Его противник неожиданно умер от раневой инфекции, и его семья настояла на аресте. Правильно?

– Да, так и было. Виктор попал в него, а сам получил касательное ранение. Заранее было оговорено, что запрещено делать смертельные выстрелы. Они этого и придерживались. Тот факт, что это ранение привело к сепсису, был роковой случайностью. Но печаль и ярость могут объединиться в губительный союз.

– Следовательно, существует такая возможность, что и сейчас, годы спустя, кто-то из окружения убитого однокурсника может прибегнуть к мести, не так ли?

– Такое можно допустить, если этот кто-то знает, где Виктор. Но, Рокс… – Фридрих Райнбергер начал ходить по маленькой комнате. – Военная академия требует сведения. Если Виктор жив, он просто так не бросит свою офицерскую карьеру. Это дело его чести. И моей!

Рокс насторожился:

– А какие у вас с сыном отношения?

Фридрих Райнбергер замялся:

– Вы не находите, что это очень личный вопрос, Рокс?

– Чем больше я знаю, тем качественнее смогу вести расследование. Можно было выпустить вашего сына под залог?

– Я пытался. Но дело сейчас не в этом, Рокс. Вам нужно найти и вернуть Виктора в Берлин.