Шоколадная вилла

– Потому что новые приобретения нужно сначала просчитать и рассмотреть различные предложения. То же самое касается и еще одного твоего вымысла, этого шоколадного автомата. Это, в принципе, неплохая идея, но для этого нужны средства.

Некоторое время назад Юдит по просьбе Виктора уже начала разговор с отцом о шоколадном автомате, но получила только уклончивый ответ. Теперь он раскрыл свои карты.

– Вы хотите сказать, что на фирме их нет? Я имею в виду, что здесь есть и некоторое оборудование, которое стоило бы заменить…

– Помолчи, Юдит! – перебил ее отец. – Ты в этом ничего не понимаешь.

Юдит решила больше не давить на него. Она узнала достаточно, чтобы понять, что подозрения Виктора, по всей вероятности, соответствуют действительности.

– Ну хорошо. Спасибо, что выслушали, отец.

– Подожди, Юдит!

– Да?

– После Рождества ты, наконец, должна позаботиться о своем приданом. Это не значит, что ты совсем не сможешь сюда приходить, но настало время готовиться к свадьбе и к новым обязанностям жены.

Юдит поняла невысказанное послание. Как только она станет женой Альбрехта, то должна будет заботиться о семейном очаге. И ни о чем больше.

Сжав губы, Юдит кивнула и вышла из кабинета. Но вместо того чтобы вернуться в свою рабочую комнату, она стояла возле гаража, пока не увидела, что Тео повез отца к воротам фабрики. Если он собирался к фон Брауну, то вернется не скоро. Она хотела использовать это время.

Она подобрала платье и вернулась в контору.

Глава 40

Мастерская Алоиза Эберле, в пятницу перед вторым Адвентом 1903 года

Эдгар Нольд склонился над эмалевой формой из меди и проволокой прокладывал отдельные фрагменты цветочного мотива, которые затем заполнил разноцветной эмалью. Подобным образом он обработал несколько металлических балок, прежде чем поставить подготовленные таблички на полку для высыхания.

После обжига он принялся вручную разрисовывать эмалевую поверхность табличек, чтобы повторно отправить их вместе с другими работами в обжиговую печь.

Работа с эмалью требовала больших усилий. Чтобы успевать выполнять многочисленные заказы, Эдгар работал с раннего утра до поздней ночи.

Ему повезло, что Алоиз Эберле предоставил ему место рядом со своей мастерской. Именно Виктор спросил об этом господина Самоделкина. Эберле был вдовцом, и у него было достаточно места, а вот организовывать эмалевое производство в квартире, где проживали двое мужчин, даже при условии, что оба ничего против не имели, – это было уже слишком.

От этого решения все только выиграли.

Эдгару не нужно было платить большие деньги за аренду, и благодаря хорошим заказам ему не составляло труда ежемесячно вносить определенную сумму. Кроме того, он приобрел вторую печь большего размера, чтобы начать маленькое эмалевое производство. Он был рад, что его дело процветает. Также он нанял молодого парня, которого обучил производству эмалевых табличек и который очень ему помогал.

Несколько недель назад абсолютно неожиданно в мастерскую пришел даже отец Эдгара и заказал несколько табличек для своей мыловаренной фабрики. Признание, которое Эдгар увидел в глазах отца, было для него лучшей похвалой. Из представителя богемы, тратившего свое время на художества, которые никто не хотел покупать, и заливавшего разочарование абсентом, он стал находчивым предпринимателем, который сумел на собственном искусстве зарабатывать деньги.

Эдгар знал, что его клиенты были очень довольны. Каждый предмет из его мастерской отличался не только высоким качеством, но и прекрасным индивидуальным декором, который он нередко кропотливо вырисовывал. Высокая цена, которую он вынужден был за это требовать, безоговорочно оплачивалась.

И если его полоса везения не закончится, то ему придется снимать помещение побольше. Но пока он хотел убедиться, что его успех стабилен.

На улице было уже темно, но электрический свет достаточно хорошо освещал помещение, чтобы можно было продолжать работу. Эдгар хотел сделать эскизы для фирмы Эбингера. Отец его друга Макса заказал большое количество табличек для своей машиностроительной фабрики. Среди них были простые обозначения отделов, или номера, а также и рекламные таблички, оформление которых должно было быть особенным. Тем временем причудливые орнаментальные эскизы Эдгара, которые поначалу высмеивались, стали очень популярны. Эдгар углубился в работу.

Когда спустя час тихо заскрипела дверь, он понял, что пришел Виктор.

– Сейчас заканчиваю, – пробормотал Эдгар и нанес последние штрихи на белую поверхность. Затем он вытер кисть, отложил ее в сторону и встал.

– Я смотрю, что дело движется, – сказал Виктор и оценил несколько табличек, которые были уже готовы и ждали, когда их заберут. – Это прекрасные работы, Эдгар. Ты еще помнишь, как выглядели твои первые пробные работы?

– Это я никогда не забуду. Разбитое стекло, пузыри, царапины, треснувшая эмаль.

– И краски после обжига не всегда принимали тот оттенок, который ты хотел. Но ты быстро научился. И посмотри, на каком уровне ты сейчас. Мое уважение!