Шоколадная вилла

– Я хочу в ближайшее время пойти на фабрику. Потому что у нас для прислуги намного худшие условия. Мы постоянно должны быть наготове убирать грязь за хозяевами. «Иди сюда, Роберт, пойди туда… Это тебе нельзя, ты должен это». Много денег нам тоже не платят, потому что мы получаем питание и проживание. А если мы высказываем свое мнение, то нас обзывают революционерами.

– Что, правда?

– Правда. А девушкам иногда еще сложнее. Многие идут по кривой дорожке. – Он опять вспомнил Бабетту, это была единственная причина, почему он вообще еще оставался у Ротмана.

Осенью он дважды видел ее в мужской компании, и каждый раз это был другой мужчина. Но благодаря новому воскресному правилу, которое ввел Ротман, он не мог так часто следить за ней, что подкрепляло его опасение, что однажды она станет девушкой легкого поведения.

– Я даже думаю, – продолжал Роберт, – что на фабриках лучше, чем в доме у хозяина. Там есть четкое рабочее время, и ты получаешь деньги, хотя работа и тяжелая. И не нужно жить с хозяевами под одной крышей.

– Моя мама всегда говорила, что ей повезло.

– Это, наверное, еще зависит от того, что называть везением, – сказал Роберт. – Приходи когда-нибудь еще сюда наверх. Я посмотрю, может, у Ротмана иногда будет для тебя работа. Тогда ты хоть что-то заработаешь.

Робкая надежда проскользнула на лице у Фрица.

– Да, правда? Ты это сделаешь?

Роберт кивнул.

– Во всяком случае, я попытаюсь. Можешь мне сказать, где ты живешь?

Фриц объяснил ему, и они попрощались, похлопав друг друга по плечу.

Роберт какое-то время смотрел вслед Фрицу, как тот шел по снегу в своей потертой одежде и рваных ботинках.

Возможно, пришло время все изменить. В мысли о том, что будет, если объединить силы и из незначительных капель образуется быстрая река, было что-то потрясающее. Когда-то он просто обязан был дать своей жизни другое направление.

Роберт глубоко вздохнул и пошел обратно на виллу, чтобы позаботиться о дровах для топки.

Глава 42

Парк Розенштайн в Штутгарте, третий Адвент 1903 года

– Я знаю, что сложно шпионить за своим братом, Доротеа, – сказала Юдит и посмотрела на подругу.

Она смотрела прямо.

– Да, это непросто. Но, в конце концов, это ради Альбрехта. И ради тебя, разумеется.

– Ты до этого никогда не додумывалась?

– Иногда мне казалось его поведение странным. То, что его друзья больше не приходят, то, что он по вечерам часто уходит. Но не мне осуждать его образ жизни. Просто раньше я не обращала на это внимания.

Юдит и Доротеа быстро шли через заснеженный парк Розенштайн, расположенный между Штутгартом и Канштатом. Тео привез их туда тридцать минут назад и пообещал через два часа быть на месте.

Они были в теплых меховых пальто. На Юдит были шляпа и палантин из шиншиллы, а руки она спрятала в большой муфте. Ей нравилось проводить время на улице, когда ледяной холод красил щеки и нос. Зимний воздух хотя и был чище в Дегерлохе, но в большом английском парке вокруг замка Розенштайн имел свое собственное очарование. Различные деревья со всего мира, летом обильно покрытые листвой, были под толстым слоем снега, хвойные насаждения также все были белыми.

Обе девушки оставляли следы на зимних дорожках, которые сегодня не привлекали много любителей прогуляться, в отличие от теплых весенних и летних дней.

Юдит отправила письмо Доротеа, в котором не только предложила сегодняшнюю прогулку, но и изложила опасные подозрения, о которых ей между поцелуями в помещении для экспериментов сообщил Виктор: о том, что Альбрехт зависим от игры, а также попросила ее о помощи.

Она была рада, что Доротеа не отказала в просьбе.

– Это странно, – сказала Юдит. – Мы так давно знакомы, ты и я, но никогда на эту тему не говорили, – рассуждала Юдит.

– Альбрехт все-таки мой брат. Это все довольно сложно для меня. И эта помолвка тогда. Это было ужасно! Я тебя хорошо понимала, но мне было так жаль Альбрехта, когда он стоял там после твоего бегства. Такой потерянный и опозоренный. Такое никому не пожелаешь!

Юдит задумчиво смотрела на белку, которая как раз раскопала один из своих зимних запасов и лакомилась им. Затем зверек шмыгнул на ближайшее дерево.

– Это наши отцы поставили его в такую ситуацию, а не я, – тихо сказала Юдит.

– Я знаю, – вздохнула Доротеа. – Поэтому я тебя не упрекаю. Нам, наверное, стоило бы раньше об этом поговорить, но… Поверь мне, когда ты тогда потеряла сознание у вас в магазине, я очень испугалась!

– Ах, – смягчилась Юдит, – ничего страшного не произошло. Но, – перешла она к своей просьбе, – по поводу Альбрехта. Ты говоришь, что он по вечерам часто уходит?

– Да. Его почти каждую ночь нет дома, – ответила Доротеа и глубоко вздохнула. – Почти всегда до рассвета. Юдит, я думаю, нам нужно побеспокоиться. Я сама не могу пойти за ним в темноте. Но, может, Эдгар и Виктор…

– Это хорошая идея! Правильно! Они за ним должны проследить, куда он ходит, как долго он там остается и в каком обществе он там находится.