Шоколадный папа

На следующий день газета обещает дождь. Андреа вычистила плиту, сидит на балконе со стаканом воды и половиной таблетки, на лице успокаивающая маска. Она выбросила бесполезный автоответчик, вымыла посуду, и еще неплохо бы пройтись по полу шваброй. Ее запах вытеснил запах Каспера в постели. Повсюду его вещи, но это она оставляет на потом. Она досмотрела фильм до конца. Она знает, чем он закончится, что произойдет в финальной сцене: он переступит порог и признается в совершенном преступлении. А может быть, это первая сцена? Сменить замок и номер телефона, купить черные мешки для мусора и кидать в них бритвенные принадлежности, трусы, сыр и масло. Андреа — не Лувиса. Она не примет его обратно. Никогда не простит. «Я требую развода», — скажет она, как только Каспер вернется домой, зацелованный и потасканный. Потом она посадит Марлона в сумку и уедет на край света.

Андреа на кровати, дверь на балкон открыта. Неужели все так быстро закончилось, Каспер? Всего полгода — разве моя любовь не стоит большего? Закрывает глаза, видит море. Запах водорослей все сильнее, щекочет ноздри. Каспер лежит на спине в высокой траве в Сконе. Они провели там неделю в начале лета, в летнем домике родителей Каспера. Андреа видит себя сидящей верхом на нем, она видит небо, поле, она смотрит ему в глаза. Сжимает его руки, пока он не кончает. Каспер чертыхается: его кусают муравьи, но она не слезает. Ждет змею. Волка. Грифов.

Осталось две ночи. Утром Андреа сидела перед стиральной машиной и смотрела, как центрифуга отжимает одежду. Майки и брюки разных цветов, которые сливаются воедино. В голове все сформулировано правильно и верно, но сердце видит иначе, оно выдумывает шарады, с которыми голове не справиться. Сцены отчетливо прокручиваются перед глазами: другая женщина верхом на Каспере. Солнце садится у них над головами, и он вспоминает Андреа не иначе как со вздохом. Он знает, что ему нужно возвращаться, но он не понимает почему.

Одежда висит в комнате для просушки и пахнет экзотическими фруктами, а Андреа плачет. Все должно закончиться иначе. Я не хочу терять тебя. Она натягивает любимое платье Каспера. Хлопковое, эластичное, голубое и довольно скучное. Душится духами, которые ему так нравятся. Пытается научиться ворковать. Составляет список любимых продуктов Каспера: вареная колбаса, макароны-спиральки, белый хлеб, желтый перец, ореховые колечки, лимонад «Поммак».

Вечером, развесив всю одежду, купив и подключив новый автоответчик, на котором, как это ни печально, нет ни одного сообщения, она садится на велосипед и едет в «Консум».[18] Покупает две шоколадки «Марабу», маленькую коробку шоколадной нуги, миндальное мороженое «Магнум» и упаковку печенья «Балерина». Садится по-турецки на пол в гостиной и, раскачиваясь вперед и назад, набивает полный рот.

Кафпер, приежжай фкорей, я по тебе фкучаю.

Засовывает два пальца в рот, и все это безобразие выходит наружу в три раза быстрее, чем поглощалось.

Протирает опухшее лицо лосьоном. Чистит зубы. Полощет горло. Прыскает «Аякс» с ароматом лимона на унитаз и на пол в туалете. Дважды смывает. Размалевывает себе лицо, как потаскуха — знать бы еще, как выглядят потаскухи, — и решает, что не собирается сидеть и ждать, чтобы броситься ему на шею, как только он вернется. Торжествующе улыбается мятно-блестящими зубами.

— Вот увидишь, — злобно хохочет она, — вот увидишь!

* * *

Марлон запрыгивает к ней и подбирается ближе, тесно прижимается к животу. Андреа лежит в полосатом гамаке и слушает, как они хором мурлычут.

Припускает дождь, но капли не долетают до них. Они в безопасности. Она чешет Марлона под подбородком. Звонит телефон, но никто не отвечает, кроме нового автоответчика, который начинает работать после четырех сигналов. Это Янна: она интересуется, как Андреа себя чувствует, и Андреа перезвонит, как только поймет, как себя чувствует, как только сможет встать. Думает о Лине-Саге: та что-то рассказывала о том, как Карл звонил из Дальних Стран и говорил странным голосом. Чуть не плача, произносил непривычные слова вроде «скучать» и «тосковать». На расстоянии. Слова о том, что он не вернется.

Андреа не хочет, чтобы Каспер звонил. Знает: что и как бы он ни говорил, голос у него будет странный. Точно знает: он будет краснеть в холле с чемоданом и скрипкой в руках, а она — стоять, уперев руки в бока, и задавать вопросы, которые раз и навсегда решила не задавать.

Но она помнит, как однажды ночью плакала, и он разбудил ее и стал гладить по спине и говорить: «Ты не раб своей судьбы, Андреа. Не думай так».

А она и не думает. Она все больше чувствует. И плачет всю ночь напролет.

Андреа нарочно падает с гамака, неподвижно лежит на полу и нюхает петрушку. Марлон нюхает Андреа: он не привык видеть ее лежащей вот так, без движения. Она притягивает его к себе, прижимает, хоть он и сопротивляется. Хочет, хочет, чтобы Каспер позвонил. «Хочу, чтобы ты позвонил…»

…Карл. И чтобы сказал: «Я скоро вернусь. Я вернусь к тебе, как только смогу».