Шопинг с Санта Клаусом

   – Уже сто раз замечала: чем внезапнее и острее желание поставить точку, тем больше вероятность перебрать все другие знаки препинания! – философски заметила я.

   – Алло? – прозвучал в трубке настороженный Сашин голос.

   Входящий номер у него наверняка определился, так что он понял, кто звонит. Но, судя по тону, не знает, чего ждать от этого разговора.

   «Еще бы! – хмыкнул мой внутренний голос. – Улетела в Россию – и позвонила из Берлина! Согласилась на романтический ужин – и сбежала с него! Загадочная женщина! Прямо как сфинкс!»

   – Ну, я не каменная, – вздохнула я, обозначив свое основное отличие от сфинкса.

   – Это ты к чему? – оживился Александр.

   Я сообразила, что мыслю вслух, и тихо чертыхнулась.

   – Ты, вообще, где сейчас? – спросил он гораздо бодрее.

   – В «Берлине», в отеле.

   – В каком именно?

   – Да в «Берлине» же!

   Пауза. Потом Саша неуверенно хохотнул:

   – Этой твой отель так называется – «Берлин»? Ну, ты юмористка!

   – Не вижу ничего смешного, – почувствовав, что надо мной смеются, посуровела я. – Вообще-то я звоню не для того, чтобы получить оценку своего чувства юмора.

   – А для чего? – Моему собеседнику явно стало весело и интересно. – Чтобы продемонстрировать хорошие манеры – поблагодарить за приятный вечер, извиниться за внезапный уход?

   – Гм… – Я смущенно кашлянула.

   Благодарить и извиняться сразу же расхотелось. Надо было срочно придумать другую уважительную причину для звонка, и я проявила гениальную находчивость:

   – У меня к тебе… Как бы это сказать? Деловое предложение.

   – Деловое предложение? – удивился Саша.

   «Лучше назови это большой просьбой, – посоветовал мой внутренний голос. – Во-первых, к просьбам женщин мужчины относятся гораздо теплее, чем к предложениям, ведь предложение подразумевает равенство, а просьба – определенную зависимость. А мужики, ты же знаешь, обожают думать, будто это они хозяева ситуации. Кроме того, твое «Как бы это сказать? Деловое предложение!» неприятно напоминает о детях капитана Флинта и ликвидации трупа!»

   – У меня к тебе большая просьба, – послушно добавила я.

   – Ну, так-то лучше! – дружно сказали сразу два самодовольных голоса – Сашин и мой внутренний.

   – Понимаешь, мне завтра утром позарез нужен будет переводчик, но не какой попало, а юридически грамотный – это раз, и, что называется, «свой». Такой, который в ходе сложных переговоров будет на моей стороне. Вот я и подумала, что ты мог бы…

   «Кстати, хорошая идея, хоть и чистый экспромт!» – одобрил мой внутренний голос.

   – Не думаю, что это хорошая идея… – заспорил с ним мой внешний собеседник.

   – Я понимаю, у тебя свои планы. – Я не собиралась его уговаривать. – Ладно, забудь, без переводчика я не останусь, позвоню кому-нибудь другому.

   – Опять Кеше Паху?

   Я хихикнула особенно радостно потому, что в голосе Александра мне послышались нотки ревности. Про ушлого переводчика Пашу Коха, помогающего мне с подписанием контракта, я рассказывала еще во время нашей первой берлинской встречи. И уже тогда Саша Пашу заочно невзлюбил – иначе с чего бы он с таким упорством перевирал его фамилию?

   – Он не Кеша Пах, он Паша Кох! Ты склеротик! – смеясь, поправила я, искренне радуясь возможности хоть как-то задеть мужскую гордость. – Отличный парень, между прочим, очень услужливый. Конечно, я позвоню именно ему. Уверена, он мне не откажет. А тебе большое спасибо за все и спокойной ночи!

   – Далеко еще до ночи!

   С этим я спорить не стала, просто отключилась – точно зная, что после этого Саша наверняка перезвонит.

   «Ну, наконец-то я вижу элементы фирменного стиля! – похвалил меня внутренний голос. – Ты ранила его самолюбие, молодец! А то ходила такая кислая и все ныла: «Ах, он меня отверг! Ах, я его не покорила!» – аж противно было смотреть на это жалкое зрелище».

   – Больше не буду, – пообещала я и азартно потерла ладошки.

   Ирка, которая именно в этот момент выплыла из ванной комнаты в облаке ароматного пара, трактовала мой жест совершено неправильно:

   – Замерзла? Давай под душ, там вода – кипяток, не то что в батарее!

   С этими словами она проплыла к пресловутой батарее и принялась развешивать на ней свежевыстиранное белье, негромко и без души ругая немецкую манеру безбожно экономить на отоплении жилых помещений.

   – Ир! – позвала я, плашмя падая на кровать, которая от неожиданности проскрипела какое-то грязное германское ругательство. – Как ты думаешь, может, нам вместо Ксении на завтрашнюю встречу с Шванке другого переводчика взять?

   – А чем тебе Ксения не угодила?

   – Ну… – Я напрягла воображение: – Мне не нравятся отношения, которые сложились у них с Вадиком.

   – Это почему же?

   – Потому, что они не учитывают мои интересы!

   Подруга аккуратно пристроила на отопительном приборе свой лифчик, выпирающие чашечки которого образовали горную гряду, почти дотянувшуюся до подоконника, и удивленно посмотрела на меня:

   – А кем из них двоих ты вдруг заинтересовалась – Вадиком или Ксюшей?