Шопинг с Санта Клаусом

   Госпожа Максимова не считала себя слабой женщиной, но на то, чтобы удержать в себе распирающие ее эмоции до возвращения подруги, ее сил не хватало. Мельком глянув на себя в зеркало и решив, что в полотенечном тюрбане на голове и махровом халате на более обширных территориях организма она выглядит внолне подходяще для короткого визита в бассейн, Ирка выскочила из номера и просквозила по пустому коридору в лифт.

   Чтобы попасть в раздевалку бассейна, достаточно было пересечь холл, однако там оказалось неожиданно многолюдно. Ирка, не рассчитывавшая на дефиле в присутствии большого скопления народа, в смущении замешкалась на выходе из лифта. И только поэтому заметила подружку! Та как раз вспорхнула с дивана, мелькнув в поле зрения Ирины ярким розовым пятном.

   – Как это она? – хлопнув глазами, Ирка недоверчиво посмотрела на дверь, за которой находилась раздевалка бассейна, но, оказывается, вовсе не было Ленки.

   Потом до нее дошло, что подружка ее обманула, и она актуализировала вопрос:

   – Куда это она?

   Фигура в розовом и голубом шустро пересекла холл и выскочила из отеля. Ирка, как сомнамбула, потянулась следом, в растерянности соображая, не подвели ли ее глаза. Может, это все-таки была другая женщина? И словно в подтверждение того, что она не ошиблась, какой-то мужчина на крыльце крикнул, опережая ее с репликой:

   – Ленка, стой! Ты куда?!

   Ирка перестала рефлексировать и ускорилась, насколько позволяли спадающие с ног тапки и раскручивающийся на макушке тюрбан. Люди в холле не показывали на нее пальцами, и это позволяло надеяться, что выглядит она относительно прилично, однако скверная аэродинамическая форма головного убора обещала в самом скором времени изменить Иркин экстерьер к худшему. Это случилось буквально в метре от двери: сырое полотенце тяжело спланировало на пол, явив миру голую Иркину голову в ежиках бигуди. Она затормозила, наклонилась, чтобы подобрать беглую тряпку, и сквозь стеклянную дверь отчетливо увидела исчезающий в салоне автомобиля мужской ботинок и бешено завертевшееся колесо.

   – Черт! – отшвырнув полотенце, Ирка вырвалась на улицу.

   Та была пустой в обе стороны, только за поворотом слышался удаляющийся рев мотора, да и таял в воздухе истошный визг резины.

   – Куда она подевалась?! – имея в виду фантастически быстро исчезнувшую подружку, набросилась Ирка на чернокожего швейцара.

   – Уехала! – немного испуганно ответил тот, имея в виду фантастически быстро укатившую машину.

   – Какой автомобиль, живо! Марка, цвет, номер! – Ирка вцепилась в позументы чужого мундира.

   – Белый «Вольво» S-80, номер я не запомнил…

   – Господи, укрепи меня! – всплеснув руками, вскричала Ирка. – Вадик! Ва-а-адик!!!

   Она круто развернулась, тяжелым махровым подолом едва не смахнула помятого швейцара с тротуара на проезжую часть и бегом скрылась в холле отеля.

   Вадик, к которому Ирина бессмысленно взывала сквозь четыре бетонных перекрытия, находился в своем номере на пятом этаже в обществе переводчицы Ксении. Словно практикуясь в русском языке, она уже пять минут держала пламенную речь, в которую собеседник лишь изредка вклинивался с короткими репликами.

   – Ты же говорил, что у нас особые отношения! – сведя брови птичьим клином, напомнила девушка.

   – Да, – устало кивнул Вадик.

   Он действительно это говорил, причем всем своим девушкам. И всякий раз проявлял похвальную честность: поскольку девушки были разные, то и отношения с каждой из них складывались по-особому. К сожалению, зачастую в отношения гармонично складывающейся пары третьим лишним вмешивался Амур со своими стрелами. Ксении не повезло: пакостливый крылатый лучник расстрелял бедняжку в упор.

   – Тогда я должна познакомить тебя с отцом, – расправив брови, как крылья чайки, сказала обнадеженная влюбленная.

   – Нет, – возразил Вадик.

   Он считал, что ничего не должен девушкам, а они ничего не должны ему. Вообще ничего! В частности, расширять круг его знакомств за счет своих отцов и старших братьев.

   – Но ты называл меня милой и говорил, что тебе хорошо со мной! – вновь группируя брови в районе переносицы, сказала Ксения.

   Память у нее была огорчительно хорошая. Почти такая же хорошая, как фигура.

   – Да, милая, – со вздохом подтвердил Вадик.

   Ему и впрямь было хорошо. И с этой девушкой, и со многими другими.

   – Значит, я привезу папу, – улыбнулась Ксения.

   Вадик посмотрел на нее с тоской. Девушка была прелестна, как юный котенок, и упряма, как старый ишак. Ее идея-фикс ему ужасно не нравилась. Вадик определенно чувствовал, что знакомство с Ксюшиным родителем не будет способствовать его бурному духовному росту. К тому же само предложение привезти к нему папу отдавало махровым средневековьем. Как будто речь шла о дряхлом папе римском, передвигающемся в паланкине!

   – Нет, – Вадик покачал головой.

   Гладкий девичий лоб пробороздили морщины – ровные, словно прочерченные игрушечными грабельками. Неотвязный Амурчик, всласть наигравшись с луком и стрелами, взялся за детский набор для песочницы.