Шопинг с Санта Клаусом

   Со ступенек на подступах к Рейхстагу опрометью бежал молодой парень гренадерского роста, русоволосый, скуластый – по всему видно и слышно, что русский. В его сигнальном крике звучала кровожадная радость, которая была бы очень органична в саундтреке к историческому фильму о бессмысленном и беспощадном русском бунте – в кульминационной сцене «Крепостные крестьяне встречают своего барина и поднимают его на вилы». Орудия крестьянского труда, впрочем, в поле зрения отсутствовали.

   Степа Красин тихо подивился, как быстро и неоднократно сбылось его желание встретить у стен Рейхстага соотечественников. Это ведь была уже вторая, нет, даже третья русскоязычная компания, с которой судьба свела его за какие-то пять минут! Кстати, «крестьяне» имели при себе и аппаратуру для фотосъемки: на запястье рыжей тетки болталась камера на шнурке.

   – Ксюха, готовьсь! – рявкнула рыжая бестия.

   На дороге показалась машина – все тот же белый «Вольво»!

   Шум автомобиля не смог заглушить женский крик:

   – Спасите, помогите!

   – Ах, так?! Ну, получи, фашист, гранату! – крикнула рыжая и метнула в приближающийся автомобиль связку бигуди.

   Металлические чушки звучно брякнули о капот. «Вольво» сбавил скорость. Блондинка последовала примеру подружки, но промахнулась и забросила свои фальш-гранаты в кусты, которым это не причинило видимого ущерба. Тем временем рыжая снова размахнулась и один за другим швырнула под накатывающий транспорт два аэрозольных баллончика. Вот они-то грохнули под колесами весьма охотно и очень даже зажигательно!

   Белая машина вильнула, и даже Степа из своего укрытия за тумбой увидел изумленные глаза водителя белой машины – такими они сделались большими. А предприимчивая рыжая отважно шагнула навстречу притормаживающему «Вольво», рухнула грудью на капот и близко сверкнула в лобовое стекло фотовспышкой. Представив, каково пришлось в этот момент пучеглазому водителю, Степа непроизвольно зажмурился и не увидел, как светловолосый парень гигантским прыжком перенесся с тротуара на проезжую часть и с ходу вбил кулак в открытое окошко «Вольво».

   – Он готов! – прижав физиономию к стеклу, вскричала рыжая с удовлетворением Бабы-Яги, успешно зажарившей Ивана-царевича в точном соответствии со сложным кулинарным рецептом.

   Степа очнулся и пару раз щелкнул камерой мобильника, запечатлевая на радость деду Семе очередную героико-драматическую сцену в стиле милитари. Получилось здорово: в глубине кадра русские партизаны штурмовали иностранную машину, а на переднем плане черной колонной высилась афишная тумба с удобочитаемыми буквами, складывающимися в историческую фразу про вездесущего Красикова из Козедольска, который и здесь тоже побывал.

   Светловолосый кулачный боец вытащил из машины пассажира, вернее, пассажирку. Степа с изумлением опознал в ней все ту же прикопченную дамочку, которая переходила от одного экипажа к другому, как звание передовика социалистического соревнования. Почему эта помятая особа представляет такую ценность для обособленных групп российских автотуристов, понять он не мог: в принципе, дамочка была ничего, симпатичная, но растрепанная, помятая и злая, как гюрза. Покидая «Вольво», она плевалась ядом и бесновато шипела водителю:

   – Ш-ш-ш-штоб ты сдох, рыжая гнида!

   А тот и так не подавал никаких признаков жизни.

   Партизанствующие русские крестьяне до отказа заполнили собой розовый автомобильчик и укатили. Едва «Фольксваген» скрылся за поворотом, завелся и уехал атакованный «Вольво». А еще через минуту в том же направлении проследовал болотно-зеленый «Форд», как раз успевший объехать квартал.

   Степа проводил далеко растянувшийся разноцветный автокараван задумчивым взглядом, немного помедлил и рукавом куртки решительно стер с афиши планетария свою надпись. Наверное, не стоит широко афишировать факт, что здесь был какой-то Красиков из Козедольска. Надо быть скромнее. Вон сколько «наших» побывало тут в то же самое время, и все умчались в ночь, не оставив никаких следов!

   35

   – Куда ты намылилась? Почему нам ничего не сказала? Кто тебя увез? Чего он хотел?

   Сидя на диване слева от меня, Ирка с пулеметной скоростью выплевывала вопросы. Вадик, подпирающий меня справа, успокаивающе гудел:

   – Тихо, спокойно, все в порядке, ты пей, пей! – и совал мне в руку стакан с золотистой жидкостью.

   Я вяло сопротивлялась, точно зная, что в стакане не ситро: незабываемую плоскую бутылку напарник достал из потайного кармана операторского кофра. По пути в Берлин мой товарищ привычно пополнил запасы спиртного.

   – Выпей, и все будет хорошо!

   – Рассказывай, а то плохо будет! – грозилась Ирка.

   Ясно было, что они не отстанут, и я сдалась. Хлебнула виски, передернулась и на кривой улыбочке призналась:

   – Мне позвонил один человек. Не знаю кто! Вот! – Я показала свой мобильник. – Номер не определился наверное, он из таксофона звонил.

   – Человек – это мужчина? – Вадик снова блеснул своими познаниями в области украинского языка.

   Я кивнула:

   – Мужчина, точно. Говорил по-русски, голос незнакомый. Сказал, что знает, кто убил Солнцева, и предложил купить у него эту тайну за сто евро.