Шоссе Петля

- Вы там поосторожнее, - вырвалось у нее. – Слушайте, давайте я сразу всё скажу. Может, лучше вам туда не ездить. Беда не в том, что не престижно, там и люди… как бы помягче… непредсказуемые. Непредсказуемые и не добрые.

- Спасибо вам, - поблагодарил Потапов. – Но я не боюсь.

- Ну… - Наталья запнулась. – И всё-таки я вас очень прошу: поздно никуда из квартиры не выходите. Запирайтесь получше, в двери два замка. Как стемнеет – сидите дома.

- Это уж вы преувеличиваете…

- Не преувеличиваю. Вот примерчик, как вам… Трое девчонок опольцевских поехали в Москву, в банк. А туда грабители ворвались. Застрелили охранника, кассира, управляющего отделением. Сработала сигнализация, прибыли наряды и здание оцепили. Бандиты взяли девчонок в заложницы. Потребовали дать уйти, тогда заложниц не тронут. Если б вас взяли в заложники, как бы вы себя повели?

- Я бы молился, - подумав, ответил Миша. – Тут всякий бы молился, даже и не верующий. Не герой же в кино, плохой дубль не переснимут. Молился… и надеялся бы, что спасут. Других вариантов ведь и нету…

Наталья безнадежно махнула рукой.

- Когда стало ясно, что требования бандитов могут выполнить – для виду им гарантировали свободный отход, но уже расставили снайперов по крышам – девчонки словно с ума сошли. Принялись бросаться на пол, головами. Разбили себе головы, понимаете? Для них было важно не спастись, а насолить бандитам, без заложников ведь оставалось только сдаваться. И абсолютно ничто их не держало, никакого инстинкта самосохранения. Две девочки умерли сразу, а третью довезли до больницы. Ее последние слова были такие: хорошо, что я этим… малину обломала, чтоб их в тюрьме… ну, короче, ничего хорошего не пожелала. А когда ее хоронили, в могиле нашли ребеночка умершего… Но я к чему это? Опольцевские свою-то жизнь в грош не ставят, а вы там подавно не свой. Я им не своя, а вы тем более. Повод прицепиться найдут: попросят у вас закурить, а вы без сигарет…

- Я куплю сигареты, - серьезно сказал Потапов. – И выходить никуда не собираюсь. Привезу с собой ноутбук и с архивами своими поработаю. Надо их в порядок привести. Наташа, - перевел он разговор на другое, - а для кого подарки готовите? – в прихожей он видел коробку с игрушками.

- А, это я в дом малютки свезу, - заулыбалась она. – Знакомые, друзья приносят. На Рождество поеду и раздарю всё детишкам. Михаил, вы голубцы любите? Сейчас принесу второе.

____

…На ужин Миша обычно делал себе что-нибудь незатейливое, но сытное: пельмени, макароны с котлетами, картошку с тушенкой. Однако Наталья слишком хорошо его покормила, и он не проголодался настолько, чтобы соблазниться полуфабрикатами. Очень уж здорово она готовит.

Он механически складывал в дорожную сумку всё нужное к переезду, а мысленно сидел за столом на кухне у Натальи и пил брусничный чай, пока милая, немного наивная женщина рассуждала о природе зла, незримо довлеющего над районом Опольцево. «Это всё из-за антенн. Вот вам смешно, Михаил, а через антенны эти ад прослушивали, что там творится. И на плёнку записывали. Вот оно и осталось». Настоятель Григорий, не больно-то терпимый к суесловию, укорил бы Наталью за огульность. Может, в чем-то Наталья и наивна, но мудрость часто говорит о сложных вещах языком столь простым, что можно принять за наивность…

Он уже уходил, когда она вдруг сказала: «В детстве я жила летом у бабушки, в деревне. Заброшенная деревня, всего три дома, а у ручья, за пролеском, колокольня пустует. Бабушка говорила, что там упыри появляются. А, по-моему, если где и встретишь упыря, так на Опольцево». И перекрестила его.

Интересно, а как бы настоятель отнесся к его сну, в котором виденное наяву ДТП воссоздало само себя и на передний план выставило человека, причастного к этой мясорубке?

Конечно, Юрию Сизых вполне пристало дьявольски хохотать мертвым в лицо, но роль его здесь, скорее, не главная, а опосредованная. В чем Миша готов был поклясться – ритуальный автобус вез именно его сотрудников, и гендиректор уничтожил бы их за неподчинение, ни секунды не колеблясь.

Всё же он не знал наверняка, а лишь подозревал, что приказ его нарушен. Если нарушен, он не мог знать, кем.

Он этого и не знал до понедельника, когда десять человек не вышли на работу.

Разумеется, аварию на шоссе Петля он не подстраивал и никак с ней не связан. Там сошлись в одной точке факторы пути, и самые уязвимые приняли на себя удар… По крайней мере, связь Сизыха с ДТП при всём желании не то что не установишь – не вообразишь, какой может быть эта связь.

…Вода для пельменей вскипела. Потапов выключил плитку и лег спать. Но сон к нему не шел. Он ворочался и думал о Наталье. Какая она добрая и уютная! И красивая. И вот его озарило: он влюбился. Ему пятьдесят два, в феврале стукнет пятьдесят третий, и он влюбился в женщину, у которой снял на две недели квартиру. Сейчас, расставшись с ней, он чувствовал себя одиноким… и ей тоже одиноко, только она бы ни за что ему об этом не сказала. Он не близкий для нее человек.