Шпага и кнут

– Не могу… Мне так его не хватает. А тебе разве нет?

– Он уже два раза терялся, – напоминала Лионелла в утешение не столько спутнице, сколько себе самой. – Может, и в этот раз ему повезет.

Генорре вывел своих спутниц на ту самую дорогу, от которой путники отклонились накануне, и вскоре путешественники достигли трактира на перевале. Как и говорил лживый рыцарь, заведение оказалось не слишком оживленным, однако сразу было видно, что именно оно предназначено для отдыха усталых путников.

Если бы путешественников сопровождал сэр Атриан, чей авторитет упал ниже некуда в глазах девушек и пирата, но оставался по-прежнему высок и непререкаем в глазах местного населения, их наверняка обогрели бы бесплатно. Впрочем, цены в заведении оказались вполне умеренные и оставшихся монет из тех, что Генорре позаимствовал у альгвазилов, хватило на сносный обед.

– А скажите-ка нам, красавица, – обратился Генорре к трактирщице, розовощекой грудастой женщине средних лет, подносившей блюда, – отчего так неспокойно в горах? Мы слышали, у вас тут волков очень много. Это так?

Трактирщица улыбнулась, польщенная словами гостя и ответила:

– Да, не так давно появились. Уже много лет их не было и вдруг стало так много. Я бы не советовала вам, сударь, идти дальше за перевал, там, говорят, очень неспокойно стало. Из наших никто туда не ходит.

Трактирщица направилась за очередным блюдом, стараясь придать своей походке всю соблазнительность, на какую еще была способна. У самых дверей она обернулась, удостоверилась, что Генорре провожает ее взглядом, игриво улыбнулась и скрылась в соседнем помещении.

– Ты слышала, подруга?! – возмутилась Лионелла, толкнув Катарину локтем. – Сударь, вы бы не ходили за перевал, – передразнила она трактирщицу, скорчив рожицу. – А нам с тобой, значит, можно, и пусть нас волки жрут. А вы ловелас, сеньор!

– Что вы имеете в виду, сеньорита? – спросил пират, изобразив почти неподдельное изумление.

– Я имею в виду, сеньор, что пора бы вам начать вести себя прилично и не заигрывать с каждой встречной юбкой, – пробурчала цыганка.

Этому замечанию Лионеллы удивилась даже Катарина, очень уж ей показалось странным, что спутница вдруг озаботилась воспитанием пирата. Сам же Генорре лишь ухмыльнулся и при очередном появлении трактирщицы его улыбка ничуть не стала сиять меньше, а вот Лионелла хмурилась все больше и больше.

Вопреки уговорам трактирщицы, которая явно была бы не прочь наподольше оставить под боком темпераментного мужчину, каковым ей не без оснований глянулся Генорре, после обеда путешественники покинули заведение. При этом ни один из них так и не понял, чем же, собственно, так опасен путь за перевал в долину. У Генорре на счет слов трактирщицы имелось свое мнение, весьма далекое от тягот пути, но очень близкое непосредственно к трактиру и его хозяйке, но пират благоразумно его не высказывал, ибо справедливо подозревал, что Лионелла разделяет его догадку, совсем не разделяя надежд. Что же касается Катарины, девушка вновь погрузилась в печаль, вспоминая Мирингельма. Забыть о нем было просто невозможно, так как плечи прикрывал плащ чародея, защищая от холода и ветра, и сердце сжималось от мысли, что уже некому возвращать этот плащ и благодарить за помощь.

По мере продвижения холод отступал, иней таял на скалах, становилось все теплее. В любезных выражениях, но весьма жестким образом Генорре то и дело подгонял своих юных спутниц, торопясь покинуть негостеприимные горы до темноты. Впрочем, девушки и сами совсем не горели желанием оказаться среди голых скал в кромешной тьме.

Их поспешность увенчалась успехом и ночь догнала путников уже на равнине. Расположившись на окраине рощи, путешественники натаскали сухого хвороста и запалили большой костер.

– Сегодня заночуем здесь, а завтра выйдем к берегу, – объявил девушкам Генорре. – Если бы не этот старый враль, мы бы уже сегодня были на месте.

– Жалко его, – вздохнула Катарина, вспомнив старого рыцаря.

– Ну, давай теперь о нем поплачь, – буркнула Лионелла. – Ты сейчас на каждом шагу вздыхать будешь? Нечего его жалеть, сам виноват, заврался без стыда и совести…

Цыганка осеклась, поймав на себе многозначительный взгляд Катарины, красноречиво намекающий, что и у них обеих совесть не совсем чиста в отношении спутника, до сих пор не подозревающего об истинной цели их путешествия. Лионелла вздохнула, посмотрела на Генорре, ворошившего угли в костре, перевела взгляд на Катарину и, получив ее немое одобрение и поддержку, наконец, решилась.

– Сеньор, мы должны кое-что вам рассказать, – произнесла цыганка.

– Рассказывайте, – кивнул пират.

– Вернее, признаться, – тихонько добавила Катарина.

– Признавайтесь, – невозмутимо разрешил Генорре, подкручивая кончики усов.

– Черт возьми, сеньор, вам что, совсем не интересно, что мы хотим вам сказать?! – взорвалась Лионелла, разнервничавшись.

– Вот теперь мне стало интересно, – рассмеялся пират. – Судя по всему, мне должно очень не понравиться то, что я услышу.

Девушки переглянулись. Лионелла опустила взгляд и выдохнула признание:

– В общем, никакого острова нет, сеньор.