Шпага, магия и чуть-чуть удачи

– Ерунда, – махнул рукой Рагнар. – Однако же вы очень вовремя. Я думал, что переоценил свои силы. Еще немного – и нас вполне могли раскатать в блин.

– А по-моему, вы и без нас неплохо справлялись.

– Ты меня переоцениваешь. Как Эллен?

– Ее пока не нашли, – разом помрачнел Карел. – Сейчас обшаривают дирижабль, но…

– Понятно, – Рагнар почему-то не был обескуражен данным фактом. То ли подспудно чувствовал, что просто гладко отловить похитителей у них не получится, то ли просто смертельно устал. – Давай пойдем, вежливо спросим этих олухов.

Капитан захваченного дирижабля отличался от своей одетой кто во что горазд команды наличием вполне целого и почти комплектного военного мундира. Не хватало разве что эполет, да изрядно помятая шляпа была старого образца – с широкими полями и без кокарды. Сейчас офицеры-воздухоплаватели уже перешли на фуражки и кожаные облегающие шлемы, может быть, не столь эффектные, зато в условиях низких потолков куда более удобные. Мундир тоже был потрепанный, но – свой, это было видно сразу. Видимо, отставной военный. Рагнар, наклонившись, взял его за шиворот, рывком поставил на ноги:

– Ну что, мил-человек. Имя, звание…

– Говори, сволочь, душу выну! – это уже Карел. Правила игры известны давно. Один человек добрый, сочувствующий, другой – сволочь, готовая тебя на ремешки порезать. Старо, как мир, но до сих пор действенно.

– Спокойно, спокойно. Не надо пугать человека…

Капитан выпрямился. Кем бы он ни был, но не трус, точно. Молодой, по виду от силы лет на пять старше Рагнара, светловолосый, широкоплечий. От левого виска вниз по щеке идет тонкий шрам, скрываясь под широким воротом. И сказал он… много чего сказал. Рагнар аж заслушался, покопался в памяти, хранившей следы общения с разными людьми, и пришел к выводу, что язык военно-воздушный ничуть не менее образен, чем знаменитый морской загиб. Словом, то, что сказал им капитан, позволило бы любому мало-мальски толковому лингвисту написать книгу, да не одну, и тем самым навеки обессмертить свое имя.

Неизвестно, сколько бы они стояли и слушали, но тут на огонек подошли закончившие общаться дамы. И если непривычно задумчивая Ирия ступала по выработанному годами приключений рефлексу мягко и практически бесшумно, то Милли ухитрялась цокать каблуками даже по выжженной земле. Подошла, постояла, глядя на эстетствующего пленного, а потом голосом, от которого, казалось, на лигу вокруг должна замерзнуть трава, бросила:

– Рагнар, думаю, отец не одобрит, если наследник графа Тассу будет портить слух этим сквернословием. Прирежь его и подними зомби. На вопросы он ответит не хуже.

– Логично. Ир, черти пентаграмму.

– Большую или малую? – деловито поинтересовалась напарница.

– Малую. Для допроса мне неважно, будет ли он ходить. Головы достаточно.

Ирия кивнула и, чуть отойдя, принялась деловито чертить – когда дело касалось работы, она была очень обстоятельна. Ну а Рагнар тем временем с интересом наблюдал за медленно зеленеющим лицом своего оппонента. Он занимался некромантией с детства и никогда не переставал удивляться тому, как люди, не боящиеся, в общем-то, смерти, давно свыкшиеся с ней, страшатся превращению в ходячего мертвеца. И это притом, что мертвым теоретически уже все равно.

Нынешний случай исключением не стал. Несгибаемый воздушный волк сломался, когда Ирия принялась расставлять амулеты. На все про все от силы три минуты. Классический полевой допрос с отрезанием пальцев и раскаленным железом на гениталиях требовал не в пример больше времени. Да и эстетикой от него не пахло. А тут красивая девушка ползает на четвереньках, принимая соблазнительные позы одна интереснее другой… Чего тут, спрашивается, бояться? Но капитан лишь позеленел еще больше. А потом информация из него посыпалась, как горох из дырявого мешка.

Как оказалось, был он и впрямь отставным офицером. В принципе, особая карьера ему не светила, разве что в битве короля спасет или принцесса благосклонным вниманием одарит… Первое маловероятно, серьезных войн давно не было и не ожидалось. Второе еще невероятнее – во-первых, у принцессы ухажеров в пять слоев и с горкой, а во-вторых, страшна она, как смертный грех. В общем, карьера того не стоит. Ну а все остальные пути давно перекрыты, в генералы выходят те, у кого древний род, звонкий титул и мошна тугая. Младший сын небогатого провинциального дворянина тут не котируется.

Вот потому он и пошел в пилоты. Дирижабли строились и использовались уже достаточно давно, однако все еще считались сложными и опасными. Сложился из-за многочисленных аварий и взрывов в первые годы использования у людей такой стереотип, бывает. И даже сейчас, хотя воздухоплавание прочно заняло нишу и в армии, и в грузопассажирских перевозках, шли туда по-прежнему в основном отчаянные сорвиголовы, и к титулам относились намного проще. Что называется, был бы человек хороший.