Шпага Софийского дома

Олег Иваныч подъехал к башне самолично — рисковал, но не хотелось подставлять Олексаху. А боле некому было столь деликатное дело доверить. Олег отпустил поводья коня, думал. Ехал-то наудачу — ничего конкретного так в голову и не приходило. Вариант с начальником городского ополчения — тысяцким — был отметен сразу — не того полета птица Олег Иваныч, да и Феофилакт-игумен в данном конкретном случае — лицо частное. Потому и нельзя было соваться к тысяцкому. Выбрать бы кого поменьше — сотника или лучше десятника. Смена-то стражникам должна хоть когда-то быть, иль что, развод караула тут производится не по Уставу? Не могут же стражи вечно на башне сидеть, несменяемо… Потому и торчал Олег Иваныч почти с самого восхода у башни, не рядом, конечно, ближе к ручью, поил каурого конька водицей ручьевой да гриву чесал гребнем. Ждал…

Они появились внезапно, выехали с Федоровой улицы о три конь. Разводящий-десятник и смена. Те, на башне, их давно уже поджидали, глаза просмотрели, ожидаючи. Сменились… Спустились, радостно гремя железом, вспрыгнули на коней, поехали. Олег Иваныч, выждав чуть, за ними. Проехали несколько усадеб, далее поскакали вдоль самой стены, остановившись у большого запущенного сада.

Небольшая, с оградой из белого камня, усадебка с воротами на городскую стену. Ворота распахнуты: въезжают-выезжают люди. Все окольчужены, оружны. Шутки, смех, ругань… Кто-то на кого-то орет — за сон на посту распекает. Караулка, в общем.

А вот и те двое, что сменились с башни. Один пожилой, длинный, со смурным, вытянутым, словно у лошади, лицом. Другой — совсем еще молодой парень с едва закурчавившейся бородкой. Рожа круглая, довольная, глуповатая. Сразу видно — человек хороший, такой Олегу Иванычу и надобен.

Стражники шли поначалу вместе, потом пожилой, простившись, свернул на Конюхова улицу, молодой же остановился задумчиво на перекрестке, молодок, по воду шедших, задирая. Задумался, башку почесав…

О чем задумался — Олегу Иванычу было вполне ясно. Тут, рядом, на Загородской — кружало Явдохи. Говоря по-татарски — кабак. Или вертеп — пожалуй, даже так лучше будет. Торговал Явдоха, в основном, зельем — вареным хлебным вином — «корчмой»-самогоном. Мутным, сивушным, пьяным. По утрам, правда, можно было и кваском хмельным разговеться, и пивом — если праздник какой. Вообще-то, пиво принято было варить всей улицей, там наверняка к Покрову наварили, не успели, чай, все-то еще выхлебать.

Придержал коня Олег Иваныч. Молодой стражник стоял у развилки и задумчиво чесал башку. Да глазами вокруг зыркал, словно кого высматривал. Ну, понятно кого — собутыльников. Очень уж не хотелось ему сейчас домой возвращаться. Олег Иваныч его понимал — и сам рад был когда-то пропустить рюмку-другую после дежурства. Ну, или пивка. С коллегами по работе.

Стражник вдруг встрепенулся — наконец дождался коллег. То ж мужики молодые, вряд ли домой пойдут, стопудово — к Явдохе, к бабке не ходи! То же, видно, и молодец кругломордый подумал, улыбнулся довольно, замахал руками — быстрей, мол, давайте, поторапливайтесь. Подошедшие воины были в армяках, накинутых поверх кольчуг, с мечами, но без шеломов и копий — видно, оставили в караулке. Встретились на углу, принялись по кошелям шарить — ага, видно, нашарили что-то. Ударили по рукам и стройной шеренгой направились на Загородскую. Чуть ли не в ногу.

— Мы красные кавалеристы, и про нас… — пришпорив конька, фальшиво запел Олег Иваныч.

Питейное заведение господина Явдохи — полутораэтажная, с подклетью, изба, чуть покосившаяся от времени, — выходило крыльцом не прямо на улицу, а на большой, порядком захламленный дворик, с коновязью, колодцем и тыном. Несмотря на утро, сквозь распахнутые ставни уже слышались песни.

Привязав во дворе лошадь, Олег Иваныч пересчитал имевшуюся наличность — пока денег хватало — и решительно толкнул низкую дверь. Вошел, сняв шапку, перекрестился, высматривая свободное местечко за длинным, уставленным кувшинами столом. Из-за печки незаметно выскочил половой, поклонился угодливо.

— Там, в углу, хорошее местечко, батюшка!

Олег Иваныч кивнул, кинул половому армяк и шапку — в корчме было довольно жарко. Уселся на лавку, заказал квасу да полкружки зелья. Зелье пить не собирался — но тут его все заказывали, так что пришлось и ему. Зелье принесли сразу, с квасом замешкались. Дожидаясь, Олег Иваныч исподволь рассматривал питухов. А их уже было довольно много, да и еще приходили. Видно, заведение Явдохи пользовалось большой популярностью. Корчма быстро наполнялась шумом, гамом и пьяными криками. В противоположном углу два мужичка уже хватали друг друга за бороды, кто-то заливисто храпел под столом, прямо у ног Олега Иваныча.