Шпана

– То есть вы хотите сказать, – вышел из филологического ступора серый товарищ, – что призраки могут убивать живых людей?

– Почему нет? – ответил я ему по-еврейски вопросом, – если мы с Алексеем сумели убить призраков (а в этом никаких сомнений нет, читайте Нижегородский листок), то скорее всего возможно и обратное, когда призраки могут убивать живых. Каким образом они это делают, не могу сказать, я же убил Сулейку с помощью серебряной монеты, укреплённой на острие стрелы арбалета. Вот такого.

И я вытащил из котомки наш боевой образец арбалета.

– Желающие могут лично осмотреть это оружие, – и я передал в зал арбалет, незаряженный конечно, незачем людей зря пугать.

Возникло определённое оживление, арбалет все хотели взять в руки и прицелиться, на это ушло не менее десяти минут. Потом народ успокоился, вернул арбалет на место, и я продолжил.

– Очень удобная штука, на расстоянии 50 шагов бьёт наповал. Кстати в тире Степана Морковина, который на ярмарке за китайскими рядами, можно из таких штук самому пострелять. Рекомендую.

Надо отнести сегодня этот экземпляр Морковину, подумал я, а то нехорошо выйдет, если народ придёт, а там ничего. Но следом мне задали вопрос про меня лично, откуда такой шустрый взялся и чем занимаюсь. Ответил максимально подробно, реклама лишней не бывает.

– Я круглый сирота, родители умерли в прошлом году, беспризорничал некоторое время на ярмарке вместе с братом (и я ткнул пальцем в него), потом чем-то приглянулся уважаемому промышленнику Матвею Емельянычу Башкирову, он доверил мне разработку новых товаров, и сейчас мы с братом и ещё двумя помощниками работаем над линией производства макарон. Почти уже сделали, через неделю демонстрация опытной модели, приглашаю, кстати, всех присутствующих на мельницу, которая в Благовещенке стоит.

– А откуда же ты получил знания и умения для этого дела? – спросил строгий господин слева, нос у него был как слива и скошен набок, я его мысленно окрестил Носатый. – В ярмарочных ночлежках?

– Нет, в ночлежках никаких умений, кроме того, как выжить, не получишь, – скромно ответил я, – знания пришли ко мне довольно необычным путём. Примерно месяц назад в меня попала молния, вот Алексей подтвердит.

Лёха согласно закивал головой.

– Ели живым остался, но после этого у меня в голове сами собой стали появляться неожиданные мысли. Так что можете считать это ещё одним чудом.

Строгий господин никак не мог уняться и спросил ещё вот что:

– А что говорит полиция относительно вот всего этого… серебряных монет, призраков и чудесного обретения знаний?

– Я уже дал показания городовому Благовещенского участка, – ответил я, – он всё внимательно выслушал и в конце концов сказал, что это скорее ведомство церкви, а не полиции.

На этом интерес собравшихся к нам несколько увял, но зато в центр внимания выдвинулся Горький, дальше только его и спрашивали.

^{(Горький с Чеховым в 1900 году)}

– Господин Горький, – это опять тот Носатый вылез, – вы не так часто бываете в нашем городе, а между тем ваша слава, насколько я знаю, уже давно перевалила за границы России. Расскажите коротенько, какими судьбами вы здесь оказались и заодно про ваши творческие планы?

– Охотно, – быстро откликнулся пролетарский писатель, – недавно вернулся на свою историческую родину, сотрудничаю с местной газетой, много пишу, могу рассказать, что именно, если общество попросит.

Общество довольно дружно попросило.

– Сейчас у меня практически готов роман под условным названием «Трое», это про трех друзей, которые росли вместе, но потом жизненные пути их разошлись. Ещё почти написана пьеса с условным опять же названием «На дне», это про ночлежку и как там живут, и очень необычное произведение, я бы рискнул назвать его поэмой в прозе, называется «Песня о буревестнике».

– Отрывочек не прочитаете? – спросили из зала.

Горький пожал плечами и выдал первые два абзаца Буревестника, народ дружно поаплодировал.

– Ещё я возглавляю три издательства, одно в Москве, остальные в Петербурге, но дела там пока идут ни шатко, ни валко и моего непосредственного участия пока не требуется. Но к концу года, я так полагаю, придётся туда уехать.

– Вы довольно долгое время не были в Нижнем Новгороде, – продолжил чесучёвый господин, – как вам показалось после отсутствия, изменился ли город? К лучшему или к худшему?

– Да, изменения безусловно есть, трамвай появился, два фуникулёра, городскую электростанцию запустили… вот такие неожиданные люди появляются, как Саша эээ Потапов – это приятно.

Тут я решил потянуть одеяло на себя, всё-таки прессуху-то по моим деяниям созвали, а не по горьковским.

– Пользуясь случаем, – заявил я, обращаясь в основном к Носатому, – хочу сказать, что мы планируем на базе той ячейки, что у нас сейчас образовалась на мельнице, создать детскую коммуну и назвать её именем уважаемого Алексея Максимовича. Если он конечно не будет против.

Горький с некоторым удивлением посмотрел на меня, но согласие конечно выдал – попробовал бы он отказаться на публике от такого.