Шпана

Хозяйка наконец-то расслабилась и предложила посмотреть швейную машинку, перестала она крутиться недавно, и никто ничего сделать не может. Посмотрел на машинку… ё-моё, какой раритет, чугунная, с ножным приводом, сработана в подмосковном Подольске, Зингер там дочернее предприятие открыл. Когда-то очень давно, в прошлой жизни, я имел дело с похожим агрегатом, и даже успешно вводил его в эксплуатацию после десятка лет, проведённого в чулане. Так что бог даст, и с этим девайсом управлюсь.

– Чего тут не работает-то? – уточнил я у Гордеевны.

– Да вот сам смотри – нажимаешь на эту хреновину, – и она показала на панель ножного привода, а она только скрипит и никуда не двигается.

– Давно она у вас? – спросил я.

– Второй год пошёл.

– Наверно просто смазать надо все места, и всех делов, – предположил я, – есть масло-то для смазки?

– Была тут маслёнка, – призналась хозяйка, – сейчас посмотрю.

Притащила она мне маслёнку, здоровенную, по поллитра наверно. Какое там масло, я уж не стал проверять, надеюсь, что масляное. Нашёл все отверстия для смазки, их тут целый десяток был, вылил туда по паре капель в каждое. Потом аккуратно положил всё сооружение на бок и ещё снизу покапал в места соединения разных узлов.

– Ну а теперь попробуй ещё раз, – попросил я хозяйку.

Закрутилась, зараза, причём очень бойко.

– Ну ты мастер, – восхитилась она, – тогда уж может и ещё одну неисправность устранишь? Она иногда стежки пропускает, вот сам смотри.

И она прострочила пару сантиметров какой-то ткани – действительно неровная строчка получалась, каждый третий стежок отсутствовал.

– Это посложнее задача будет, – закатил глаза к потолку я. – Три дня харчи бесплатно давать будешь, если справлюсь – идёт?

– Идёт, – легко согласилась она, – чини давай.

– И ещё мне б одёжку поменять, а то эта порвалась совсем, – попросил я, – я заплачу, если что.

– Ты машинку чини, а я пока посмотрю, что у нас из барахла имеется, – сказала Гордеевна и ушла куда-то на двор.

Ну я чего, начал разбираться со стежками… помнил я из подробностей работы этих устройств только то, что проблемы с неровной строчкой образуются в основном по двум причинам, либо игла установлена неверно (вариант – разболталась со временем), либо натяжитель верхней нитки недостаточно правильно её натягивает, тут чаще всего пружина виновата. Рассмотрел внимательно и первое, и второе… дело оказалось таки в пружинке, ослабла она и не натягивала нужным образом. Вынул пружину, удалил пару колец, сократив её длину, поставил всё обратно, проверил – как будто ровненькая строчка пошла.

Подошла хозяйка, продемонстрировал её выполненную работу, она меня похвалила и выдала холщовые штаны и рубашку.

– Пойдёт? – спросила она. – В полтинник тебе это обойдётся.

Я торговаться не стал, выдал требуемое, потом переоделся и сказал, что пойду прогуляюсь по слободе, посмотрю, что тут и как, может заодно вспомню чего. Подался в центр, где здоровенный собор стоял, как его… Спасо-Преображенский кажется. Ну дура какая, подумал я, обходя его полукругом… Заходить туда я, конечно, не стал, а вместо этого посмотрел по сторонам – тут победнее народ жил, чем на ярмарке, но в принципе неплохо. По главной улице слободы тянулся нескончаемый ряд лавочек, магазинчиков и питейных заведений.

Зашёл в одну такую лавочку, чем-то приглянулась она мне, называлась «Овощная и хлебная торговля Е.И.Калугинъ и Ко». Внутри и точно были овощи и хлеб, а кроме того молочные продукты и фрукты. Покупателей мало было, кроме меня ещё парочка бабок солидного возраста. Продавец в белом халате отпустил их, потом обратился ко мне:

– Чего желает молодой человек?

– Макароны у вас есть? – ляпнул от балды я первое, что пришло в голову.

– Макарон не держим-с, – быстро ответили мне, – есть лапша домашняя.

– А чего так? – поинтересовался я, – не продаются что ли макароны-то?

– Да, – горестно согласился продавец, – одно время брали мы их на реализацию, с московской фабрики, но расходилось очень медленно. Так лапшу-то будем брать или как?

– Давайте, – ответил я, чтобы не нарушать конспирации, – фунт взвесьте. И ещё вон того сахару тоже фунт, – показал я на дальнюю витрину.

Сахар в этом времени продавался либо головками (напоминающими орудийные снаряды) по нескольку кило, либо пилёный от этих же головок на мелкие дольки. Вот я и выбрал эти дольки. Вернулся к Гордеевне, а там и муж её со смены, оказывается вернулся, Антоном Палычем назвался. Не очень добрым взглядом он на меня посмотрел, но поговорить за жизнь не отказался.

– Значит, говоришь, механизмы чинить умеешь? – начал он допрашивать меня.

– Ага, умею, – смело отвечал я, – только какие именно, не помню. Но если вживую увижу, точно скажу.

– Швейную машинку он быстро починил, – доложила из своего угла Гордеевна, – теперь строчит лучше, чем новая.

– Лады, – с трудом, но согласился Палыч, – завтра утром со мной пойдёшь, покажу тебя старшему мастеру, а потом всё от тебя будет зависеть.

– А сколько на вашем заводе платят-то? – решил уточнить я.