Шпаргалка для ленивых любителей истории – 3. Короли и королевы Франции, 1498-1848 гг. [Литрес]

Приговор следовало привести в исполнение в ближайшее время. По разным источникам, от приговора до казни прошло от суток до шести дней. Двадцать первого января 1793 года Людовик Шестнадцатый взошел на эшафот. До самой последней минуты своей жизни он вел себя спокойно, смиренно и с поистине королевским достоинством.

Теперь новой власти нужно было решать вопрос с Марией-Антуанеттой и ее маленьким сыном Луи Шарлем. Граф Прованский, брат казненного короля, находившийся за границей, провозгласил мальчика наследником Людовика Шестнадцатого, то есть королем Людовиком Семнадцатым. А это нехорошо, учитывая, что роялистов и сочувствующих в стране немало, несмотря на продолжающийся террор. Живой кандидат в короли может стать центром притяжения несогласных. Поэтому Луи Шарля у матери отобрали и передали на воспитание парижскому сапожнику Антуану Симону, представителю коммуны Парижа. Задачей Симона было правильное воспитание ребенка в духе новых революционных ценностей, в чем он вполне преуспел с помощью еще одной одиозной фигуры – известного публициста и журналиста Жака Эбера, который люто ненавидел королеву и давно уже писал о ней остро критические статьи, обвиняя во всем подряд, в том числе и в нимфомании.

Спустя короткое время Марию-Антуанетту перевели в тюрьму Консьержери, где условия содержания были многократно хуже, нежели в Тампле. Теперь королева находилась под постоянным наблюдением. Но все равно нашлись те, кто готов был организовать ее побег. К сожалению, затея сорвалась: не всех охранников удалось подкупить.

Четырнадцатого октября 1793 года Мария-Антуанетта предстала перед судом. Чего только ей не вменяли! И перевод огромных сумм из французской казны в Австрию, и провозглашение сына Луи Шарля следующим королем, и организацию оргий в Версале и Трианоне, и даже – вы не поверите! – инцест. С собственным малолетним сыночком, тем самым Луи Шарлем. Это обвинение повергло Марию Антуанетту в шок. Как?! Как ребенок мог сказать такое о ней? И не только о ней, но еще и о своей тетке Елизавете, сестре Людовика Шестнадцатого. Якобы они втроем… Ужас и гадость, которую невозможно даже повторить. Стало понятно, что Антуан Симон и Жак Эбер поработали на славу, полностью подавив волю маленького Луи Шарля и завладев его умом. Мария-Антуанетта даже не стала отвечать на такое чудовищное обвинение. Вместо этого она обратилась к женщинам, присутствовавшим в зале суда, и сумела вызвать их сочувствие. Тем не менее присяжные настаивали на том, чтобы королева ответила на обвинение в инцесте. Она сказала: «Если я не ответила, то только потому, что любой матери было бы противно отвечать на такое обвинение». В тот же день вечером один из присяжных рассказал об этом Робеспьеру, который в гневе разбил тарелку и прокричал: «Этот идиот Эбер!» То есть даже в глазах одного из отцов террора радикальный журналист явно перестарался.

Суд длился всего два дня, после чего Мария-Антуанетта была приговорена к смертной казни за государственную измену и истощение национальной казны. Ей остригли волосы, связали руки за спиной и долго везли в открытой повозке по улицам Парижа, дабы зеваки могли вдосталь насладиться зрелищем унижения бывшей королевы. Несмотря на весьма легкомысленный характер, Марии-Антуанетте удалось собраться с силами и сохранить самообладание. Она не билась в истерике, не умоляла о пощаде. Случайно наступив на ногу палачу, сказала: «Простите, мсье, я не нарочно». Это были ее последние слова.

Людовик Шестнадцатый (23 августа 1754 г. – 21 января 1793 г.)

Король Франции с 10 мая 1774 г. по 4 сентября 1791 г.

Король французов с 4 сентября 1791 г. по 21 сентября 1792 г.

Наследник – сын Луи Шарль.

Преемников нет, титул упразднен.

«Одинокий маленький король», или Людовик Семнадцатый

И снова перед нами ребенок, королевский сын, не коронованный и не правивший ни одного дня, но заставивший исследователей-историков написать сотни томов. В случае с младенцем Иоанном Первым, скончавшимся во время собственного крещения прямо на руках у своей крестной и родственницы Маго д’Артуа, мы имеем дело с недостатком документальных свидетельств, что не удивляет: все-таки начало четырнадцатого века. Но почему же такие информационные пробелы в конце века восемнадцатого, во времена Французской революции? И грамотность населения несравненно выше, и книги повсеместно издаются, и газеты выходят, и документооборот вырос на порядки. Как же так вышло, что о жизни мальчика Луи Шарля мы имеем весьма противоречивые сведения?