Шпилька

— Он какой-то странный, — прошептала девочка.

— Нельзя так говорить о правящей династии, — качнул головой Сирил, и чёрный клин птиц в его волосах заблестел отражённым светом фонарей.

— Ладно, не буду.

— Ты мне больше нравилась в прежнем виде, без всех этих излишеств, — признался мальчик, стараясь не встречаться с девочкой взглядом.

— Завтра я опять стану прежней, — с лёгкой обидой ответила Цисина, которую начал раздражать укор в тоне собеседника. Тот только вздохнул.

— Любезный, позвольте украсть вашу даму! — возник перед ними наследник несколько минут спустя. Сирил на мгновение прижал Цисину к себе, отпустил, отступил, поклонился и скрылся в толпе. — Это ваш возлюбленный, юная мастерица? — увлекая девочку в танец, спросил наследник. Он обнимал крепко, настырно. Все перед ним расступались и славили, славили, славили. Это кружило Цисине голову.

— Нет. Я его даже не знаю, — легко соврала она, и, когда музыка замедлилась, сама чуть сильнее обняла наследника.

— И славно, — скользнул он губами по уху, пригнувшись, и заглянул близко-близко в глаза. Девочка сбилась, но темп наследник не дал потерять и повёл так ловко, умело, что Цисине казалось, будто она парит.

Через время объявили смотр изделий. Правитель произнёс длинную трогательную речь, а после лакеи выкатили стеклянный столик со шпильками. Наследник прошёлся вдоль него, расточая комплименты, посылая воздушные поцелуи сбившимся в кучку претенденткам. Оркестр молчал.

— Я выбрал! — известил наследник.

Треньк-треньк — тихо началась музыка, и тут же вкатили резной стул с бархатными подлокотниками и низкой спинкой. Дон-дон — зазвучали барабаны, и правительница поднялась с трона по правую руку своего супруга и сошла вниз с подиума. Тан-да-ра-дам! — подхватили и остальные инструменты, дирижёр размахивал руками, гости с замиранием сердец ждали, претендентки молчали, наследник присел на предложенный стул.

Правительница наклонилась к сыну, и он что-то шепнул. Она, придерживая мизинцем свой закрытый веер, взяла со стола одну шпильку — Цисина не увидела, какую именно, — и встала за спиной наследника, собирая его распущенные волосы в тугой пучок.

Юноша поднялся, прошёлся перед мастерицами, демонстрируя выбранное украшение. Сокол поднимал солнце над его головой. Оркестр затих.

— Пусть выйдет та девушка, что создала это дивное украшение, — певуче произнесла женщина и приобняла за плечи подошедшего сына.

Цисина видела, как переглядывались претендентки. Несколько мгновений потребовалось девочке, чтобы глубоко вдохнуть, выдохнуть и шагнуть вперёд.

— Я почему-то так и думал! Она мне сразу понравилась! — воскликнул наследник, обернувшись к правительнице, та подняла тонкие брови.

— Подойди, дитя, — велела женщина.

Пути назад не было — Цисина пошла.

Она замерла в четырёх шагах от правительницы и наследника, стараясь не поднимать глаза. Женщина сказала:

— Мой дорогой сын, возможно ты знаешь, дитя, устроил этот конкурс как смотр невест. И мы, правители острова Ихмирт, великодушно предлагаем тебе выбор: поступить к нам на службу мастером шпилек или стать супругой наследника.

Цисину пьянила радость. Потому девочка удивилась, услышав свои же слова:

— А можно и то, и другое?

Брови правительницы скрылись под чёлкой. Наследник захлопал в ладоши, смеясь, и воскликнул:

— Это определённо то, что мне нужно! Я точно с ней не буду скучать!

И под громкую музыку и рукоплесканья молодые преклонили колени. Правитель сам поднёс серебряные свадебные шпильки. Юноша склонил голову, и Цисина, стараясь, чтобы причёска не рассыпалась, осторожно вытянула сокола с солнцем, заменив её поданной. Затем опустила голову сама.

Наследник, имени которого девочка так и не знала или не запомнила в череде звучащих имён и титулов, поднялся, зашёл ей за спину и вынул одну за другой все двадцать шпилек. Когда распущенные волосы скрыли сидящую на коленях невесту, юноша протяжно охнул. Следом и весь зал. Наследник не спешил, но его матушка щёлкнула веером, и юноша осторожно, неловко, совсем не так, как Сирил, собрал волосы девочки и с трудом сколол их единственной шпилькой. И прошлой Цисины не стало.

После бала её проводили в отдельные покои в правительственном доме, в её новую жизнь...

Лишь через месяц девочка смогла выбраться в город, чтобы забрать свои вещи из общежития. Деньги, материалы, готовые шпильки и подарок старой жрицы Цисина сложила в расшитую жемчугом бархатную сумку, попутно отметила, что волшебная нить оказалась чуть ли не вдвое короче прежнего. Оглядела своё бывшее жилище — убогое, грязное, тесное, с узким окошком под потолком, с залитым свечным воском столом — и без сожаления вышла.

Стража на улице подняла девочку в экипаж и Цисина велела ехать на тот косогор над каменным четвертьлунием, чтобы навсегда попрощаться с прежней собой. Молчаливые стражи всё исполнили.