Шпилька

Еду подали в спальню. Через вечно хлопающие двери Цисина различала то заливистый смех матери Сирила, то деловитый гул его отца, но самого мальчика больше не видела.

Ей дали час вздремнуть. И снова рой служанок. Пока что небрежно подкололи волосы, нанесли на лицо крема, пудру, пахнущую молоком краску. Цисину облекли в тончайшее нижнее бельё, постыдное в своей тесноте, обули в высокие сапожки из шкуры ската. Помогли надеть дивное платье. Тройные широкие рукава с узкими прорезями приятно холодили кожу. Сколотый жемчужной брошкой на шее шарф переплетался с узорчатым поясом.

— А теперь причёска! — хором пропели служанки, распуская и расчёсывая длинные волосы девочки.

— Разойдитесь, — хмуро раздалось у дверей.

Цисина увидела Сирила через зеркало. Он стоял, привалившись плечом к косяку и смотрел на неё в отражении. Служанки поклонились и вышли.

— Не беспокойся, я смыслю в этом.

Мальчик вошёл, взял со столика щётку и принялся неторопливо расчёсывать волосы Цисины, которые почти доставали до пола.

Он бережно завивал пряди в кольца и закалывал шпильками, сделанными Цисиной, принесёнными из её комнаты в общежитии. И когда всё было кончено, наклонился и поцеловал девочку сзади в шею, произнёс:

— Как бы мне хотелось распускать твои волосы по вечерам, а не собирать.

— Что ты имеешь ввиду? — Она обернулась, но он уже уходил. Хотела подняться, но запуталась в платье, и тут же вернулись служанки, заохали-заквохтали:

— Ах, юный господин как всегда превосходен в своём мастерстве!

* * *

Два экипажа следовали к дому правителя. В первом ехали Цисина и отец Сирила, который даже тут не расставался со счётами. Во второй сам мальчик и его мать. Но девочка старалась об этом не думать, пытаясь вспомнить дневные уроки. Впереди горели фонари, раздавались музыка и смех. И Цисина решила, даже если её шпилька не приглянется наследнику, в память ей останется этот незабываемый долгий день.

"Как странно, — отметила Цисина, — когда её провели в комнату мастеров, ожидающих приглашения, — здесь нет ни одного мальчика".

В самых смелых мечтах

"Какие размалёванные куклы", — подумала Цисина, разглядывая толпу перед собой, подняла руку с веером, и одна из кукол напротив сделала также. Девочка поняла, что стояла перед зеркалом, и наконец-то смогла рассмотреть свой многослойный, непривычный, совершенно чуждый наряд. И вдруг вспомнила, что она — просто беднячка. И двадцать шпилек в волосах красноречиво вещали о том.

Украдкой через зеркало она считала шпильки в причёсках остальных разодетых претенденток, которые старательно не замечали друг друга. В этой комнате собрались все сословия, кроме, конечно же, первого — правящей семьи. И девочка почувствовала себя здесь чужой. Захотелось сбежать.

— Простите, — стараясь не наступать на юбки и шлейфы, Цисина пробралась к дверям. Хотела толкнуть их, но вспомнила, что входила через другие, и тут створки распахнулись наружу. Грохнула музыка — гимн острова Ихмирт, прославляющий правящую династию и бога Агаччи. На пороге комнаты, широко раскинув руки, стоял юноша в ярко-оранжевом одеянии, расшитом по рукавам гербами острова. Длинные, тёмные сверху, светлеющие к низу, волосы юноши были распущены, что дозволяется лишь в день совершеннолетия. Осмотрев всех через голову Цисины, незнакомец подал руку и широко улыбнулся:

— Отбросьте свои манеры, юная мастерица! Сегодня мой день, и я приглашаю вас на первый танец!

Три круга по залу под рулады оркестра, и вот, оставив девочку у колонны, наследник правящей династии вывел из комнаты другую мастерицу, а остальные уже выстроились в очередь, толкаясь локтями и то и дело, как прекрасно было видно Цисине, норовя отдавить друг другу ноги. С четвёртого танца присоединились и гости, и вот к выходу последней претендентки весь зал плясал. Некоторых мастериц приглашали кавалеры, другие разбрелись. Цисина осталась на месте, не зная, куда себя деть.

Она глядела на людей, поверх приоткрытого веера. Вот на высоком подиуме восседали молодые и красивые правитель и правительница, вот мимо почти галопом пронёсся наследник, прижимая к себе очередную размалёванную куклу, вот неспешно протанцевали родители Сирила, вот какой-то носатый мужчина с моноклем склонился над девочкой.

— Ой, — не ожидая увидеть никого так близко, почти испугалась она.

— А я и не сразу узнал тебя в гриме, — осклабился мужчина. — Помнишь глаза бииссу?

— Ой, здравствуйте!

— Не надо формальностей, девочка. Есть ещё товар для меня?

— Нет, к сожалению.

— Хм, ладно. Наша почтенная заморская делегация отплывает на рассвете и вернётся к следующей зиме, возможно у тебя и появится что к тому моменту. Дай знать. — Человек улыбнулся и растворился средь кружащихся пар.

— Потанцуем? — раздался сбоку мягкий голос Сирила и Цисина, не задумываясь, подала руку.

Он вёл аккуратно и бережно, смотрел на неё, улыбался, но мыслями был не здесь. Трижды наследник с очередной дамой едва не налетали на них, но каждый раз останавливался, широко улыбался и корчил смешные рожи: подмигивал Цисине, а Сирилу показывал язык.