Шпион

Он задал еще много вопросов такого же плана, уточняя по телефону мои ответы у адъютанта. Наконец, он повернулся ко мне и сказал: — Очевидно, мне остается сделать только одно. Я отправлю вас под конвоем в ваш полк, где вы предстанете перед военным судом. Вам очень повезло, что у вас есть это рекомендательное письмо, потому что во время сражений военные трибуналы обычно выносят расстрельные приговоры без лишних разговоров.

Итак, я снова двинулся по дороге на Карвен, на этот раз в маленьком грузовичке под охраной вооруженного полицейского. Конечно, мне и в голову не пришло попытаться сбежать. Все время я сидел тихо, лишь изредка перебрасываясь парой слов с охранником, повторяя про себя все, что я знаю о человеке, под именем которого я действовал. Я был вполне уверен в себе, потому что от Эрнста я узнал все об его семье и его жизни. По его описаниям я узнал адъютанта, как будто бы знал его заранее, но мое сердце забилось сильнее, когда рядом с ним я увидел штабного офицера. Я видел его раньше — в свете фонарей на месте аварии. Именно он держал в руке маленький кусочек взрывателя!

Именно этот офицер и начал допрос. — Вы узнаете этого человека? — спросил он адъютанта.

— Конечно! Это рядовой Эрнст Каркельн, который считался пропавшим без вести после небольшого боя, который произошел пять недель назад.

— С тех пор вы его не видели? — сказал офицер.

— Нет.

— Вам никогда не сообщали, что он сбежал из плена, вы не отпускали его в увольнение?

— Нет, — подтвердил адъютант. — Точно не сообщали. Это меня удивляет. Если бы он сбежал, нам наверняка сообщили бы.

— Но вы полностью уверены, что это тот самый человек?

— Вполне, — ответил адъютант. — По крайней мере, я узнал его, когда увидел. Я не особо хорошо его знаю. Но его волосы ни с чем не спутаешь. Но если вы хотите удостовериться, давайте вызовем кого-то из унтер-офицеров, которым он подчинялся непосредственно.

— Да, но только тихо, — подчеркнул штабной офицер. — Давайте посмотрим, узнает ли он кого-то из солдат или офицеров своего батальона.

Это замечание очень испугало меня — я понял, что с этого момента он серьезно подозревает меня.

В любом случае, я прошел первое испытание благодаря своим волосам. Теперь я попытался изобразить что-то вроде сдержанного возмущения. — Но, господин офицер, это же абсурд! — воскликнул я, обратившись к адъютанту. — Конечно, это я, я — Эрнст Каркельн. Разве я не знаю вас, капитан Норден? Я не знаю унтер-офицера Люка и дежурного ординарца Хайде? А разве среди тех людей, что стоят на улице унтер-офицер с усами имбирного цвета — не унтер-офицер Туровен? Правда, я забыл, как зовут капрала, который стоит рядом с ним.

— Ну, это все правильно! — сказал адъютант. Но другой офицер по-прежнему был неудовлетворен. Он оказался проницательным человеком. Я это сразу понял, и он вызывал у меня уважение, хотя, конечно, я предпочел бы, чтобы он был на моей стороне, а не на стороне противника.

— Пошлите за кем-то из его друзей, — скомандовал он. Я ждал, с трудом скрывая беспокойство. Через пять минут я обрадовался, когда в кабинет вошли четыре человека, и троих из них я сразу узнал, благодаря описаниям и фотографиям, которые показывал мне мой «наставник». Больше того — я довольно много знал о них. Но вот четвертого, к сожалению, я не «узнавал». Было странно видеть, как их светлые глаза обрадовано уставились на меня. Лица их расплылись в улыбках, несмотря на присутствие двух офицеров. Конечно, они считали меня погибшим, потому что о моем пленении не сообщали.

— Вы знаете этого человека? — спросил их адъютант.

— Конечно! — они ответили в один голос. — Это Эрнст Каркельн.

— А вам эти люди знакомы? — спросил меня штабной офицер.

— Конечно! — воскликнул я. — Первый человек справа это Хайнрих Домнау. Его отец — пекарь в Мюнхене. Он женат, у него двое детей, но время от времени он забывает о жене. Если спросите, он вам расскажет интересную историю о борделе в Лилле. Хайнрих упрямо уставился в пол. Офицеры ухмыльнулись, и даже адъютант немного смягчился.

— Мне кажется, я слышал что-то вроде «он заметил», что-то о том, как у этого человека украли одежду, не так ли?

— Именно так. А следующий за ним — Йозеф Фридландер. Когда меня взяли в плен, он сидел на гауптвахте семь дней за то, что случайно разлил кофе для офицеров.

— Это так? — спросил штабной офицер. Адъютант подтвердил.

— А третий человек, — продолжал я, — это Петер Майр. Мы с ним служим в одном полку с самого начала войны. Он может рассказать обо всех кампаниях, которые мы провоевали вместе. Мы сражались с французами в Эльзасе, там его ранили, но вскоре он вернулся в полк. Потом нас перебросили в Аррас и оттуда сюда. Я могу вам рассказать любые подробности, если хотите.