Шпион, которого я убила

— Придется выключить свет, — повернулась она. Адам нажал кнопку на встроенном в ручку пульте. Свет погас. Ева достала трубку телефона.

— Милена, как вы там?

— Мы уже третий раз ставим чайник.

— Если ваш честный и добрый избранник спешит, можете его отпустить. Я — рядом.

— Значит?

— Сдерните все шторы. Ложитесь спать, если устали.

— Ну, вы уж скажете! Куда тут спать! В полвосьмого приедет нотариус.

Потом, это ведь обмыть надо, жена моего избранника обещала утку с яблоками.

— Не выходите из квартиры. А еще, желательно, и из комнаты. Скажите вашему соседу, что он получит от меня по десятке за каждое открывание двери.

Следующий звонок был в информационный отдел. Называя полное имя и год рождения хозяина квартиры, Ева посмотрела на Адама, но ничего, кроме нескрываемого интереса на его лице, не заметила.

— Спасибо. Я все поняла. — Она отключила телефон и убрала его в карман.

— Сказали, где меня… — кивнул Адам на свои ноги.

— Сказали — автокатастрофа.

— А сказали, что водителю другой машины было за. это?

— Нет. Что, не ответил за наезд? Адам промолчал, нервно стиснул руки.

— А давайте чаю? Хотя он уже холодный. А вам сказали, кто я по специальности?

— Да. Вы ювелир. Разведены, привлекались, получили условно, после инвалидности добились разрешения на хранение оружия.

Ева сдернула шапку с маской и тряхнула волосами. В комнате светился красным огоньком включенный обогреватель. Выбрав стул, Ева поставила его у треноги, села, выбирая положение, посмотрела в прицел. Милена с дьявольской ухмылкой на лице развалилась на диване и красила себе ногти, иногда дуя на пальцы. Она покачивала головой и время от времени что-то быстро проговаривала.

В зеркале отражался краешек телевизора, стало понятно, что Милена подпевает.

Подув на челку, Ева достала платок и вытерла лоб. Посмотрела на Адама. Тот не сдвинулся с места, сидя чуть в стороне от двери в комнату.

— Давайте я вас устрою, раз уж вы собираетесь ничего не пропустить, — вздохнула Ева и подкатила кресло к стене с книжными полками, расположив его так, чтобы видеть мужчину краем глаза. — Пожалуйста, не сокращайте неожиданно для меня это расстояние, — она кивнула на треногу, — я могу сначала среагировать, а только потом оценить обстановку.

Ева достала липучку с циркулем, прикинула на глаз место на окне и приставила липучку к стеклу. Оттащила треногу. Обвела циркулем размер отверстия, взялась за держатель липучки и с тонким звуком лопнувшего стекла открыла отверстие приблизительно двадцать сантиметров в диаметре. Теперь — второе стекло. Его вырезанный круг был чуть меньше. Сложив друг на друга стеклянные круги в углу, Ева вернула треногу с винтовкой на место, села на стул, убедилась, что подвижности ствола, ограниченного вырезами в стекле, хватает, чтобы осматривать и окна, и двор внизу. Посмотрела на явно получающего удовольствие Адама.

— У вас есть зарегистрированное оружие. Где оно?

— В спальне. Принести?

— Нет. Извините. — Ева подошла к коляске, наклонилась, подсунула одну руку под ноги мужчины, другой обхватила его со спины и перенесла на диван.

— Я тяжелый, я мог бы просто привстать, — не удивился он, с интересом наблюдая, как Ева обыскивает кресло.

— Теперь я потрогаю вас, ладно?

— Ладно, — тихим смущенным голосом, а сердце под толстым свитером, под теплой футболкой, под выступающими ребрами колотится испуганно. Ноги под брюками бессильны, в белых шерстяных носках ступни равнодушны к прикосновению и очень твердые.

— Посидите на диване. — Ева откатывает кресло и коридор. Идет в кладовку. Пистолет прикреплен к подвесной кровати, напоминающей гамак со сложными приспособлениями. Ева вынимает патроны и проверяет ствол. Пистолет — к низу гамака, в крепление из тонких кожаных ремней. Патроны — в карман комбинезона.

— Я все, — закатила она кресло в комнату.

— Я посижу на диване немножко.

— Хорошо. Если станет холодно, вот плед. Взяла в вашей спальне. Я начинаю. Можете разговаривать. Когда захотите в кресло, я перенесу.

Ева села перед винтовкой, настраивая прибор ночного видения. Она старалась держать спину прямо, а ноги расслабленными. Было очень жарко, и свежий холодный воздух из прорезей в стекле не освежал, а только подчеркивал жару в комнате. Милена кончила красить ногти и с тупым изумлением уставилась в телевизор. Время — семь тридцать три. Опаздывает нотариус… Чуть привстав, Ева оглядывает двор через прицел и почти сразу в беседке у песочницы замечает человека. В зеленоватом свете прибора Марат Устинов устрашающе огромен и близок. Оделся он на славу, даже ушанку нацепил. С места не двигается. Собрался просидеть там ночь? Ева смотрит на вход в подъезд. Во двор въезжает машина.

Марат активизировался. Что это у него? Фотоаппарат… Неужели снимает всех, кто входит в подъезд? Ева еще раз осматривает комнату Милены и убирает лицо от винтовки. Марат тоже решил вычислить нелегала? Пожалуй, у него это может получиться, если он потом узнает на фотографии коллегу из театра. А что, если?..