Шпион, которого я убила

— В этом месте должен висеть мужской костюм. Черный, приблизительно пятидесятого размера. Там еще может быть белая рубашка и красный галстук с серпом и молотом.

— Галстука не было, — сказала Надежда. Ева посмотрела на нее. С кольцом в ноздре, тремя разноцветными хвостами на макушке и в черных очках с круглыми маленькими стеклами, Надежда невозмутимо пила пиво из банки. Допила, вытерла рот, встала:

— Пошли.

Она подвела Еву к стойке и показала пальцем на платье с вышивкой. Ева заглянула под стойку, потом осмотрела платье.

— Не ищи. Я смела табак щеткой, как только они увели собаку.

— Ясно. — Ева осторожно заглянула под платье, потом сняла его. Под черным пиджаком висела рубашка, а на перекладине — аккуратно свернутые брюки.

— И ты просто нашла это, валяющееся на полу, решила впотьмах, что костюм театральный, и повесила его на плечики, да?

— Точно. А как ты догадалась?

— Потом ты повесила поверх костюма женское платье, а потом посыпала все это табаком? Очень интересно.

— Это от моли, — уточнила Надежда. — Я всегда так делаю.

— Где лежал костюм?

— Да прямо здесь, — Надежда показала пальцем. — собака ваша тупая, если она искала именно его.

— А ботинки тоже стояли здесь?

— Ботинки?.. Нет, никаких ботинок не знаю. Обyвь y нас хранится в другом помещении.

Ева достала полиэтиленовый пакет. Попросила Надежду помочь, и вдвоем они упаковали костюм и рубашку.

— Ты должна поехать со мной и дать показания.

— Я ничего не знаю. Я не сделала ничего плохого. Я нашла на полу костюм, вы же видите, как здесь темно, я думала, что он упал, повесила на плечики, посыпала табаком от моли, а потом кто-то повесил сверху платье из «Орландо». Плечиков всегда не хватает. Если бы ваши коллеги сказали, что именно они сегодня ищут, я бы показала костюм и им. Но они решили просто молча еще раз меня обыскать. Который худой, с острым лицом, он мне даже нравится, а другой — полный дуболом. Вот вы мне сказали, что ищете, я сразу помогла. Можно мне никуда не ездить?

— Надежда, — вздохнула Ева, — ты после училища живешь одна в коммунальной квартире…

— Одна, и что? — перебила ее Наденька. — Надеюсь, у вас все в порядке с сердцем и вам есть на кого написать завещание?!

— Да я просто хочу дать тебе свой номер телефона. Мне кажется, что ты играешь в опасные игры. Звони, если чего-нибудь испугаешься.

10. Антракт

Ева выбирается в ярко освещенный вестибюль. Впечатление такое, что она вышла из старинного, украшенного бархатом сундука прошлого в яркое пространство настоящего. Привыкнув к свету, Ева застывает на месте, не поверив своим глазам: за одним из столиков сидят Далила и броско одетая женщина, украшенная ярко сверкающим ожерельем. Они пьют шампанское и смеются.

— А я за рулем, — вздыхает Ева, подсаживаясь к ним. — Здравствуй, Маргарита… как там?.. Еще отчество было, я точно помню, сейчас… Францевна!

На смуглой шее Маргариты ловят свет люстр и перемалывают его в острые лучи настоящие крупные бриллианты.

— Девочки, а вы заметили, что Кармен хромает? — Маргарита хитро смотрит на Еву.

— Она провалилась на таком сооружении, вернее… сооружение упало, а Кармен провалила ногой площадку. — Ева с удивлением чувствует, что ей не хватает слов, и голова словно окутана тонкой щекотной паутиной.

— Наверняка ведь поранила ногу. Икру, да? — не унимается Маргарита.

— А ты не говорила, что у тебя есть знакомая ясновидящая, — упрекает Еву Далила. — Я ее как-то затащила к экстрасенсу, ну или к ясновидящей. — Теперь Далила обращается к Маргарите. И по блеску ее глаз, и по количеству шампанского в бутылке Ева понимает, что Далила уже достаточно расслабилась. — По глупости хотели узнать, как мы умрем.

— Вас действительно это интересует? — оживилась Маргарита.

— Да. То есть уже нет, — махнула рукой Далила. — Еву должны были запереть в сундуке и утопить в море.

— Не надо, — слабо просит Ева.

— Не мешай. Только представьте, Марго, ее ведь действительно упаковали в сундук, сундук заперли и бросили в море! Так и было!

— К смерти это не имело никакого отношения, — улыбнулась Маргарита.

— Конечно, не имело, вот же она!.. — Далила показала широким жестом на Еву и опрокинула бокал. — Вот же она, сидит тут и злится на нас, потому что любит шампанское.

— А вы? — Маргарита повернулась всем телом к Далиле. — Что сказали вам?

— Меня сожрут мертвецы, — вздохнула Далила.

— Девочки, а вообще, как вы тут собрались вместе? — вмешалась Ева.

— Это я подошла к Далиле Марковне и сказала, что мы с вами коллеги и старые знакомые. — Маргарита покопалась в сумочке, достала огромные очки с обычными стеклами, нацепила их на нос, вздернула голову вверх и спросила строгим монотонным голосом:

— Или вы, Ева Николаевна, скрываете от своей лучшей подруги, что опустились до преподавания в общеобразовательной школе?

На Еву теперь смотрела совершенно незнакомая женщина с опущенными уголками яркого рта. И помада, и легкий макияж на этом надменном лице смотрелись вызывающе уныло, дорогое ожерелье потускнело. Ева вдруг заметила, что глаза за стеклами — светло-коричневого цвета. Цвета не очень крепкого чая.