Шпион, которого я убила

– Были, – кивнул Марат. – Но после осмотра опорного пространства под сценой и котельной версий у меня нет. Котел на угле в этом году еще не растапливали. Работает только газовый. Под сценой ничего подозрительного не обнаружено. Во время обыска мои ребята нашли другой выход из театра – старый пожарный. Об этом выходе ваши сотрудники не знают и не ставили там слежку. Есть еще легко открывающееся окошко в одном из подвальных помещений, но в него крупному человеку не пролезть. Я не розыскник. Я исполнитель. Вам видней, кому выгодно было убрать вашего агента.

– Выгодней всего это было человеку, который должен был отобрать зажигалку с пленкой. То есть на данный момент вам, – ткнул пальцем в Марата Кнур.

– Я не убивал. И я не находил пленку.

– А можно мне побеседовать со старшим лейтенантом наедине? – спросила Ева.

Мужчины выходили неохотно.

– Кофе хочешь? – спросила Ева, когда они остались одни.

– Подойди.

Ева подошла к сидящему на стуле Марату.

– Ближе. Хорошо, – сказал он, когда они соприкоснулись коленками. – Ты почему в Службе?

– Больше ничего не умею. А ты почему в военной разведке?

– Больше ничего не умею, – улыбнулся ей Марат. – Проблемный я. Ты тоже?

Ева кивнула.

– Хочу посмотреть близко в глаза, – потянул ее за руку к себе Марат.

– Ты с этим осторожней, – шепотом предупредила Ева, наклоняясь.

– Я уже попался. Что теперь осторожничать. Где взяла такие синие? Подожди, не дергайся. – Марат взял ее за другую руку и с силой сжал запястья. – А можно – прямо здесь, на полу?

– То-то полковники повеселятся! – Ева кивнула в угол комнаты, Марат не отвел зрачки от ее глаз, но понял, что она имела в виду видеокамеру.

– Сколько тебе лет? – спросил Марат одними губами.

– Я старше тебя, – улыбнулась Ева.

– А как ты будешь уходить из Службы, майор Курганова? Или надеешься выслужиться до персональной пенсии?

– А почему это тебя интересует, старший лейтенант Устинов?

– А-а-а-а, потому что персональных пенсионеров в Службе очень мало. Ты поинтересуйся на досуге. Все больше простые исполнители, они доживают, а вот на проблемных инициаторах Служба экономит. Но памятники на кладбище ставит неплохие. У нас, у военных, еще проще. Могут запросто уложить в общую могилу, а матери прислать медаль с запиской: «Пропал без вести при исполнении особо важного задания».

Ева внимательно посмотрела в глаза мужчины. Они все еще представляли собой сложную скульптурную композицию – он сидел, крепко держа ее за запястья, она стояла, чуть наклонившись и вглядываясь в глаза сидящего.

– Пошли покатаемся? – предложил Марат, разжав ладони. – Обсудим детали. Если ты еще не поняла, то я предлагаю тебе возможность уйти из Службы живой.

– Лихо.

– Вдвоем мы раскрутим это плохо пахнущее дело, обложимся компроматом на своих начальников, тогда будет чем пригрозить в случае их исполнительно-профессионального рвения.

– Очень торжественно звучит, только зачем так громко? – Ева стала собираться.

– Пусть слушают.

– Ладно. Покатаемся в театр. Покажешь место, где ты нашел раненого.

На улице Марат протянул Еве шлем. Ева удивилась и показала кивком головы на свою машину.

– Очень смешно, – кивнул Марат. – Это я в кабинете дурака валял, а говорить серьезно буду только в открытом пространстве. Без прослушек, без оружия под сиденьем. И там, куда сам тебя привезу. Сядешь сзади или разрешишь мне тебя обнимать?

Закинув в машину сумку, Ева подошла к мотоциклу и погладила блестящий черный панцирь.

– Очень соблазнительно порулить, конечно, но я одета неподходяще, – она посмотрела на свои коленки в колготках.

– Еще как подходяще! Садись, а я буду внимательно разглядывать рожи гаишников по дороге.

Ева огляделась и, перед тем как сесть, подняла узкую юбку повыше.

– Ну что, старший лейтенант? – Она выкрутила газ, отталкиваясь одной ногой, потом устроила удобнее на педалях туфли на высоких каблуках и опустила стекло шлема. – Документы с собой? Как бы меня не остановили за провоцирующую форму одежды.

Марат ничего не ответил, только бережно, как хрупкое чудо, обхватил женщину сзади.

24. Дочь мясника

Будильник зазвенел в шесть тридцать. Маргарита, сонно пошатываясь, побрела в ванную, оттолкнув по ходу попавшегося под ноги мальчика Ио. Она открыла кран над раковиной, плеснула в лицо холодной воды и, моргая тяжелыми веками, разглядела в ванне рыжую старуху Лену в бигудях. На женщине сегодня был яркий татарский халат, мягкие тапочки и белые шерстяные носки. Брови подведены до безобразия – то есть до соединения в устрашающую линию над переносицей. На скулах цвел искусственный румянец розово-фиолетового оттенка. Женщина лежала на спине, закинув одну ногу на другую, покачивала тапочком в ритм музыке из наушников, а плейер прижимала к груди когтистыми цепкими руками.

В кухне у батареи третий день спал неразговорчивый бомж Леша, а под столом умственно отсталая девушка с облысевшей болонкой. Маргарита поставила чайник. Мальчик Ио тут же стал на изготовку, поджидая пар из носика.

– Уйди, – попросила Марго, вернувшись в ванную. Старуха подмигнула ей и закрыла глаза.