Шпион, пришедший из кооператива (ЛП)

  Увольнение Глэдинга из Арсенала - исключительно на основании членства в Коммунистической партии - сыграло немаловажную роль в его решении шпионить в пользу НКВД. В октябре 1929 года, после шестимесячного периода работы в частной инженерной фирме в Восточном Лондоне, он отправился в Москву учиться в Школе Ленина под псевдонимом Джеймс Браунли. 3 Он вернулся в Лондон в апреле 1930 г. и работал там в Колониальном отделе Коммунистической партии до августа 1930 г. С мая 1931 г. по март 1937 г. он работал помощником секретаря Лиги против империализма (ЛАИ). 4

  В июле 1931 года Глэйдинг встретился с ведущим коммунистическим организатором Т. Терлоу, 5 которого, без ведома Глэйдинга, подружился с агентом МИ5, известным только как «Б.1». работает внутри коммунистической партии. Терлоу был выбран для «агитационной работы» среди докеров в районе Вулиджа, и перед отъездом в Вулидж Глэйдинг сказал ему, согласно «B.1», «обратить особое внимание на работу по расширению наших контактов в «Арсенал», особенно с квалифицированными рабочими, но нужно быть осторожным, так как среди ребят уже есть определенная тревога из-за рискованного способа, которым эта работа выполнялась раньше. Они сообщили, что в прошлом было слишком много открытости, и это сыграло на руку информаторам и другим лицам, и поэтому какое-то время наши парни лгали «Догго». 6 Терлбек рассказал «В.1». что политика лжи «собачьей» приносила дивиденды: «потому что, если мы создадим впечатление, что наше влияние в« Арсенале »мертво, это даст нам больше шансов наладить там наши контакты незаметно. Теперь наши товарищи внутри имеют довольно хорошее представление о взглядах других, работающих там, но должны быть осторожны. Также трюк «лежа тихо» позволит нам проскользнуть в «Арсенал» на другие работы. Они [те, кто сейчас внутри] ожидают в ближайшее время получить еще около четырех человек ». 7 Непосредственной причиной сосредоточения НКВД на арсенале Вулиджа была полемика, имевшая место внутри советского военно-морского флота между сторонниками «Большого океанского флота» и сторонниками доктрины «малой войны на море». Короче говоря, могли ли советские верфи строить линкоры или легкие корабли и подводные лодки? Вряд ли можно сомневаться в том, что для Сталина большие вооруженные орудиями корабли были символом статуса военно-морской сверхдержавы, и, как отмечали историки сталинского океанского флота Юрген Ровер и Михаил С. Монаков, «линкор, дредноут, был прямым историческим предшественником атомной бомбы, символом высшей степени могущества; самый мощный и мобильный инструмент силовой политики, который когда-либо

  знал мир » . 8

  В 1920-1930-е годы в составе ВМФ СССР было всего четыре линкора, доставшихся с дореволюционных времен и оснащенных 12-дюймовыми (305-мм) орудиями. В 30-е годы прошлого века советский военно-морской флот пытался закупить линкоры у иностранных поставщиков - корпуса должны были строиться на советских верфях, а оборудование, броневые листы и тяжелые орудия - импортироваться. Однако существующие договорные соглашения, ограничивающие размер военно-морских орудий, ограничивали способность ВМФ СССР строить большие вооруженные орудиями корабли; Было очевидно, что без орудийной техники строительство линкоров бессмысленно. СССР явно нуждался в этой технологии и пытался получить ее как открытыми, так и скрытыми способами. Шпионская сеть Перси Глэйдинга в Вулвичском арсенале была важной частью этой схемы. Мелита Норвуд тоже сыграла свою роль в этом, работая на периферии сети Глэйдинга и поддерживая убежище в Финчли для украденных документов. Однако, когда сеть Glading была разорвана, а главные участники дела были приговорены к различным срокам тюремного заключения, ей удалось проскользнуть через сеть. Это было событие, которое имело бы драматические последствия для безопасности Америки и Великобритании, когда ее работодатели, Британская ассоциация исследований цветных металлов, во время Второй мировой войны начали работать над англо-американским проектом атомной бомбы.